Юдин Владимир Михайлович
Родился 25 сентября 1934 года в г. Чебоксары Чувашской АССР.
Наша семья вместе с ближайшими родственниками оказалась в Чувашии в 1932 году, в период принудительной коллективизации и раскулачивания. Погрузив на две телеги самые необходимые вещи, привязав на поводки двух коров, со слезами на глазах покинули родовое село Лебедино Алексеевского района Татарской АССР в поисках лучшей жизни в Поволжье.
По рассказам моей матери Юдиной (Майоровой) Александры Михайловны поселились в поселке Соколиная гора в 20 километрах от Чебоксар. Устроились работать в пригородном кооперативном хозяйстве, где выращивали овощи, были коровники и свиноводческая ферма. Поселок был на берегу Волги, окружен заливными лугами, дубовыми и липовыми лесами, в которых было много грибов, ягод и лесных орехов. Незадолго до моего рождения отца призвали в армию. Все заботы о воспитании легли на плечи матери и бабушки Юдиной Евдокии Осиповны. Жили мы в доме барачного типа без всяких удобств и электричества. Когда отец, Юдин Михаил Арсентьевич вернулся, из армии, ему была предложена работа в системе снабжения в соседней республике (Марийская АССР). В эти годы существовала структура территориальных ОРСов (отделов рабочего снабжения), которые создавались на крупных стройках и других объектах с привлечением большого количества работающих.
В Марийской республике активно создавались лесозаготовительные и лесоперерабатывающие предприятия, поэтому отца часто переводили на новый объект в приказном порядке.
Начались «путешествия» нашей семьи по Марийской республике: Яльчик, Илеть, Кожла-Сола пос. Красногорский. У отца было две старших сестры и младший брат, и после каждого очередного его нового назначения и переезда, вслед за нашей семьей переезжала вся цепочка ближайших родственников со своими семьями.
Так мы всей «колонией» Юдиных, Кирилловых, Гайсиных в канун начала Великой Отечественной войны в 194 году оказались в самой глухой глубинке Марийской республики в Звениговском районе в поселке Долгая Старица. Там был создан леспромхоз и в радиусе 5-15 километров еще 5 лесозаготовительных участков, соединенных автомобильными дорогами и магистральной узкоколейной железной дорогой для вывоза древесины.
Заготовленная древесина вывозилась на берег реки Большая Кокшага, где собиралась в плоты (пучки) и сплавлялась в период весеннего половодья на Волгу в районе деревни Кокшамары Марийской республики. Такая масштабная акция была организована в связи с тем, что в 30-х годах большие массивы строевого леса были уничтожены ураганом, прошедшим в этой зоне. Для того чтобы спасти деловую древесину, нужно было в короткие сроки вырубить поваленные деревья и расчистить территорию для новых посадок сосны.
Два года тому назад мне удалось побывать в этих местах, где прошло мое детство – печальная картина!
Остались единичные дома с доживающими жизнь пенсионерами, а в лесу хозяйничают черные лесорубы, а жадные сборщики клюквы начисто вытаптывают болота с недозревшими ягодами.
Сейчас, когда я пишу эти строки, в моей памяти всплывают фрагменты впечатлений, как мы с сестрой ехали в санях в Долгую Старицу с бойко бегущей лошадью (это был январь-февраль 1940 года) и, кутаясь в теплые тулупы, любовались белыми шапками причудливых форм на пеньках деревьев, лучами солнца пронизывающими ветви, а иногда засыпали под скрип саней на раскатах кривой дороги.
Никто из нашей большой семьи и предположить тогда не мог, что очередной переезд на новое местожительство обернется для нас долгими годами тревожных переживаний.
Весть о начале войны жителям поселка Долгая Старица передали из районного центра Звенигово по телефону. Через несколько часов приехал представитель администрации района и с импровизированной трибуны в центре поселка зачитал сообщение (в поселке жило не более 300 человек). Во время чтения сообщения была мертвая тишина. Когда сообщение было зачитано, раздался многоголосный рев, причитания и слезы. Никто не понимал, что в этой ситуации нужно делать.
Мне шел 7-й год. Я, прекрасно всю картину происходящего, конечно, не мог оценить степень беды и как это известие затронет нас, живущих в глухом лесу. И только через несколько дней, когда провожали отца, и я увидел слезы матери, бабушки и дедушки (я не помню, плакал ли я), я понял – к нам пришла большая беда. Отец очень любил меня, и, несмотря на большую занятость, не упускал возможности быть со мной и в будни и в праздники. А один раз, узнав, что меня видели среди ребят старшего возраста с папиросой во рту, так меня воспитал, что мне этого хватило на всю жизнь. Я никогда больше не курил.
Через пару недель после начала войны поселок остался без мужчин призывного возраста, забрали все исправные автомобили и лошадей. В поселке остались старики, инвалиды и дети.
Из молодых женщин стали формировать бригады лесорубов, учить на шоферов. Планы на лесозаготовки никто не отменял. Стали направлять из колхозов сезонных рабочих с лошадьми.
Когда начали приходить первые весточки с фронта, их читали и перечитывали всем поселком. Приходили и печальные вести – похоронка или извещения о без вести пропавших. Тогда плакал весь поселок. Поселок жил одной семьей. Делились всем, чем могли – одеждой, едой, лекарствами, деньгами.
Трудно себе представить, что бы случилось с нами и со страной, если тогда было бы нынешнее состояние общества, когда никто никому не верит, а этический кодекс новой элиты прост – воруй, как можно больше, попадайся как можно меньше! Да - это ужасно! (Писатель Михаил Веллер, АИФ № 9 от 27 февраля 2013 года).
Последствия войны для маленького поселка, затерянного в лесной глуши, оказались страшно печальными – живым вернулся только каждый десятый. В нашей семье из трех ушедших на войну не вернулся никто. В ближайшие годы уходит из жизни последнее поколение советских людей, воспитанных в условиях, когда в почете была честность, трудолюбие, товарищество, коллективизм, взаимовыручка, когда высоко ставились правильные семейные отношения, чистая любовь.
Я горжусь тем, что отношу себя к этому поколению советских людей. Нам были созданы все условия для самоопределения, получения бесплатного образования, выбора профессии и гарантированного трудоустройства.
После окончания семи классов я пытался поступить в летное училище, но не прошел по зрению и поступил в Авиационный техникум на отделение «сварочное производство в самолетостроении». Окончил техникум в 1953 году с отличием (красный диплом) и без приемных экзаменов был зачислен в Казанский авиационный институт на 5 факультет – радиолокация. На 4 курсе на 5 факультете было принято решение о формировании отдельной группы целевым назначением для строящегося в Казани завода математических машин (позднее – завод электронных вычислительных машин, КПО ВС).
Я был включен в состав этой группы, и с этого момента моя судьба и вся трудовая деятельность вплоть до ухода на пенсию, была связана с развитием отечественной вычислительной техники.
Но главную роль в моей судьбе сыграл Казанский завод ЭВМ, его замечательный трудовой коллектив, частицей которого я был с 1959 по 1974 годы. На завод я пришел в апреле 1959 года после полугодовой практики и защиты дипломного проекта на Московском заводе САМ на тему: «Стендовая аппаратура для настройки электронных ячеек ЭВМ М-20». В этот момент наш завод получал с завода САМ техническую документацию на производство ЭВМ М-20 и уже начал изготовление электронных ячеек для завода САМ.
Мне была предложена должность конструктора в СКО, я просидел до конца рабочего дня в приемной главного инженера Барышникова Евгения Викторовича. Я просил его направить меня во вновь организуемый отдел наладки. Он такое решение принял и первым моим замечательным начальником стал Лосев Виктор Павлович. Он был на 3-4 года старше нас, пришедших на завод целой группой. С ним нам было очень легко и приятно работать. У него было замечательное качество – он внимательно следил за нашим профессиональным ростом и своевременно продвигал нас по «карьерной лестнице» по мере роста отдела наладки и завода в целом. Мне везло больше других, потому что я прошел полугодовую практику на Московском заводе САМ по наладке ЭВМ М-20 и проверке электронных ячеек на стендовой аппаратуре. Мы работали увлеченно, с огоньком, часто по 12 часов.
Второй шаг в сторону управленческой деятельности пришлось сделать после прихода на завод нового директора – Иванова Виктора Николаевича.
С приходом Иванова В.Н. на заводе началась научно-техническая революция. Гусев Валерий Федорович возглавил коллектив в СКБ по разработке ЕС-1033, в механических цехах внедрялась стапельная сборка и изготовление деталей по шаблонам. Это обеспечивало взаимозаменяемость узлов и деталей. В сборочных цехах исчезла необходимость доработок и образование металлической стружки. Эти новшества резко повлияли на улучшение качества и снижения трудоемкости продукции завода. Я, как главный экономист, ежедневно клал на стол оперативную сводку по итогам работы завода за прошедшие сутки, в том числе – цифры о финансовом положении по статьям расходов, установленных строгой отчетностью.
Главный бухгалтер, Новосельский Алексей Сергеевич, пришел ко мне с претензией. Он сказал, что не сможет при составлении балансовой отчетности принять первичные финансовые документы по затратам, они не ложатся в установленные статьи расходов по балансу. Что делать? Я доложил подробности разговора с главным бухгалтером Виктору Николаевичу. Он принял мою информацию к сведению, но останавливать себя от такого поведения не стал. Я хорошо понимал, что добром это не кончится, подал документы на замещение должности доцента на кафедру экономики и организации производства КАИ профессору Афанасьеву и получил приглашение на работу.
Будучи в очередной служебной командировке вместе с Виктором Николаевичем в Москве, вечером в гостинице Россия за рюмкой чая сказал: «Иванов, я от тебя ухожу» и показал приглашение в КАИ. «Ну, раз ты так решил, даю тебе контрпредложение» - и вынул из своей папки приказ министра Радиопромышленности СССР о создании на базе Казанского завода ЭВМ филиала института - НИТИ.
Осталось дело за малым - согласовать мою кандидатуру на должность директора филиала с Москвой и Татарским обкомом КПСС, где туже была другая кандидатура коренной национальности. С кем и как Виктору Николаевичу удалось согласовать и протолкнуть меня, он не говорил, но это был еще один важный поворот в моей судьбе.
Филиал я начал создавать в 1971 году, а в 1973 постановлением правительства удалось преобразовать его в КНИТИ ВТ (Казанский научно-исследовательский технологический институт вычислительной техники). К этому времени создался работоспособный коллектив численностью около 400 человек, и была разработана проектно-сметная документация на строительство комплекса зданий общей площадью 36 тысяч квадратных метров, отведена площадка под строительство на пересечении улиц Короленко и Ямашева и начаты подготовительные работы.
К великому сожалению, мне не удалось реализовать этот замечательный проект, так как в декабре 1974 года я был переведен на должность главного инженера 8 Главного управления МРП СССР. Мне не хочется писать о том, что происходило с институтом после моего ухода, могу только сказать, что нашлись люди, расколовшие его на две половины. Я слишком поздно узнал о том, что происходит в коллективе, и, находясь в Москве, не смог остановить этот процесс. У института была прекрасная перспектива, а не печальная судьба!
Переезд в Москву был для меня большой неожиданностью. Казань и сегодня для меня и всей моей семьи любимый и родной город, с которым связан лучший период жизни с 1946 по 1974 год. Учеником 7 класса я подружился с однокашницей Орловой Зинаидой Дмитриевной, будущей любимой женой и матерью троих детей: 2 дочки (Лена, Наташа) и сын (Миша), прожили мы с ней долгих 54 года. Ее многие знали на заводе ЭВМ, она была ведущим технологом по производству печатных плат. Вся семья, особенно моя мать, были против переезда в Москву. Мне было 40 лет, меня не интересовала перспектива карьерного роста, была надежда дать детям лучшее образование и максимально оказать отцовскую помощь в становлении самостоятельной жизни.
Я не ошибся в правильности решения. Не хочу утомлять читателя этих строк подробностями. Чего достигли мои дети, а теперь еще 2 внука от дочерей и две девочки от сына, они все без исключения меня радуют своими успехами.
Кратко о работе в Москве.
В наше время работников министерств и ведомств называли государственными служащими. Теперь называют чиновниками – взяточниками, чиновниками – коррупционерами. В советское время деятельность предприятия утверждалась государственными политиками с годовыми планами и была строгая отчетность по статьям расходов. Может быть, кому-то и удавалось украсть сколько-то по мелочи, но это далеко не миллионы и миллиарды, как сегодня. Приходилось ежедневно трудиться по 10-12 часов, принимать важные и ответственные решения, участвовать на совещаниях в Госплане СССР и Совмине СССР. В 8 ГУ МРП было 26 предприятий, численность от 5 до 20 тысяч человек и 14 институтов. 8 главк по объему производства составлял почти 30% от всего министерства.
Приходилось часто ездить в служебные командировки, в том числе – зарубежные. Мне трудно было работать в силу своего характера, я не пристраивался к мнению вышестоящего начальника и всегда высказывал и отстаивал свою точку зрения, исходя из государственных интересов. А такое не любят большие начальники!
Учитывая масштаб 8 Главка, по инициативе заместителя министра Горшкова Николая Васильевича, было принято решение создать 11 Главное управление, сосредоточив в нем заводы и институты, производившие периферийное оборудование ЭВМ. Начальником нового Главка был назначен Иванов Виктор Николаевич, директор Казанского завода ЭВМ. Так судьба свела нас опять вместе, я стал главным инженером этого Главка. Я имел уже 6-летний опыт работы в Министерстве, советовал Иванову не делать этот рискованный шаг, говорил ему: «В Казани ты хозяин громадного завода, «татарский хан», а в Москве ты будешь чиновником, каких в Москве пруд пруди. Приглашают с периферии хороших специалистов и руководителей чтобы «пахать» за коренных москвичей, а сами торопятся быстрее уехать на загородные дачи. Когда он понял, что совершил ошибку, как-то сказал в откровенном разговоре: «Я бы ушел в Казань пешком в одних носках», но было уже поздно.
Я просил его предложить мою кандидатуру на пост директора завода ЭВМ, но он сделал другой выбор. Так я потерял надежду вернуться в родную Казань на родной завод.
После трех лет работы с Ивановым в 11 Главке я был как-то на очередном совещании в Госплане СССР у начальника отдела по вычислительной технике Ашастина Рудольфа Леонидовича. Он попросил меня задержаться. Когда я подошел к нему, он без всякого предисловия сказал: «Я убедился в том, что после многократного участия в моих совещаниях Вы за 9 лет работы в Минрадиопроме хорошо освоили и знаете свою отрасль, я приглашаю ко мне в отдел заместителем». Я попросил время подумать. Подобное предложение на должность главного специалиста мне бы на 5 лет раньше, я даже заполнил анкету, но счел этот шаг непорядочным.
Меня вытащили из Казани на повышение, дали квартиру без малого 100 кв. м в прекрасном месте в «сталинском доме нефтяников» на набережной Тараса Шевченко. На сей раз, я дал согласие и по официальному запросу был переведен в феврале 1983 года в Госплан СССР.
В это время в Госплане вместе с институтом и вычислительным центром работало 3500 лучших специалистов всего народного хозяйства страны. Не выходя из здания, где размещается сегодня Государственная дума, можно было «увидеть» всю страну в цифрах, ресурсах, финансах, занимаемом месте в мировой экономике. Это был государственный орган, представляющий сердце страны.
Я благодарен судьбе, что мне удалось 9 лет жить и работать в коллективе, которым руководили выдающиеся личности такие, как Маслюков Юрий Дмитриевич, от которого я получал прямые задания по вопросам государственной значимости и готовил ему информацию о состоянии вычислительной техники в стране для доклада на Политбюро и в Совмине СССР.
Мне нравилось ходить на работу пешком по Старому Арбату через Александровский сад за 1 час до начала рабочего времени, обязательно покупал «Правду», из которой узнал новое слово «перестройка». Прочитав внимательно передовую статью газеты, подчеркнув простым карандашом значимые слова, пошел к своему начальнику.
«Рудольф Леонидович, не нравится мне новое слово «перестройка», я своим крестьянским умом так думаю: «Перестроить, значит сломать и сделать заново». Он согласился с возникшей у меня тревогой.
Затем вышло Постановление правительства «О кооперативах», в нем не было никаких ограничений их частной деятельности, и самое главное – не был определен порядок их взаимодействия с государственным сектором экономики. Они начали создаваться, в том числе на производственных площадях государственных предприятий, использовать заводское оборудование, материалы, сманивать и подкупать лучших рабочих. Слово спекуляция заменилось на частный бизнес, предпринимательство. Под флагом перехода на рыночную экономику началось упразднение государственных структур управления, совращение сотрудников. Горбачев стронул с места «камень» плановой экономики, стоящий на вершине социалистической системы хозяйствования, он (этот разрушительный «камень»), набирая силу при своем падении, расчистил дорогу воровскому капитализму.
Так образно я вижу основную трагическую причину гибели Великой страны державы СССР, которую любили и уважали дружественные страны и боялись ее враги.
Дальше этот разрушительный процесс продолжил Ельцин со своими подельщиками (Гайдар, Чубайс, Бурбулис, Немцов и др.), добавив еще свое слово «демократия», которое переросло во вседозволенность.
Было бы каким-то утешением для народа увидеть эту компанию на одной скамейке подсудимых, но коих уже нет в живых, другим – дали еще «потрудиться». Россия - богатая страна, еще есть что воровать и грабить!
Заканчивая свои воспоминания, «как на исповеди», хочу сказать» «Не было в моей жизни лучшего периода, чем годы, прожитые в родной Казани с 1946 по 1974 годы». На Волге прошла моя юность, здесь я получил высшее образование первым в роду Юдиных (как я иногда в шутку говорю – «начиная с обезьяны»), создал семью, с любимой женой родили и воспитали троих «казанских» детей. У меня было много друзей – особенно среди любителей охоты и рыбалки и бесчисленное количество замечательных коллег по работе. Поэтому гибель Казанского завода ЭВМ в годы горбачевской «чумы» - перестройки, я расцениваю как личную трагедию. Завод как «Титаник», наткнувшись на «айсберг» нерешаемых проблем, начал медленно тонуть, не предпринимая никаких мер к своему спасению.
Спасибо Дьячкову Виктору Васильевичу за то, что он успел на свой «Ноев ковчег» - АйСиЭл - КПО ВС принять лучших специалистов завода, сохранить единственный из 10 корпусов завода и возродить заводской музей. Отдельной благодарности заслуживает поддержка деятельности Совета ветеранов и его председателя – Бадрутдинову М.Ш.
Хочется верить, что в успешном поступательном развитии фирмы АйСиЭл – КПО ВС есть частица вклада ветеранов, отдавших свои лучшие годы становлению, развитию завода ЭВМ и выпуску первых поколений вычислительной техники.
В 1992 году, когда упразднился Госплан СССР и на его обломках (лучшие люди уже разбежались в АО, холдинги, корпорации и другие коммерческие структуры) создавалось новое министерство Минэкономразвития. Мне предлагали переходить в него с сохранением должности и оклада, но я отказался и уволился по собственному желанию, так как считал это «министерство» жалкой пародией Госплана СССР, способной только сочинять прогнозы развития на основе статотчетности. Мне не хватало двух лет для выхода на персональную пенсию, которую отобрал позднее Ельцин в порядке «борьбы» с привилегиями государственных служащих.
Еще в 1990 году у меня созрело решение уехать из Москвы на постоянное жительство в подмосковную деревню. У нас с 1980 года был участок 6 соток в садоводческом товариществе сотрудников НИЦЭВТ а, в 100 км. от Москвы по Казанской железной дороге. В 1,5 км от него есть деревня Рудно-Никитское, где мне удалось получить 15 соток земли и сразу строительство добротного дома с удобствами для круглосуточного проживания. Сейчас у меня полгектара земли, где произрастает более 30 видов деревьев и кустарников, пасека с 40 семействами пчел, 4 теплицы размером 10х3, пруд размером 20х20, зарыбленный карпом и карасем, в нескольких местах на участке растут грибы в том числе, 20 – 25 штук в сезон – белые.
Рядом, в 20 метрах от забора, протекает речка Вольная, в лесу есть земляника, черника, малина и хороший грибной лес. Рано утром слышно токующих тетеревов, а ко Дню победы, 9 мая, прилетают и поют соловьи. Не верите? Приезжайте в гости, увидите все своими глазами!
В заключение хочу выразить особенную благодарность Бадрутдиновой Маргарите Шамсутдиновне за проявленную настойчивость, заставившую меня, несмотря на занятость хозяйственными делами, взять в руки ручку и написать несколько листов о себе, о семье, о близких мне людях. Рита, я тебя помню всегда, ты разбудила в моей памяти хронологическую последовательность наиболее значимых событий в прожитой жизни.
Писал я торопливо и с ошибками, в памяти возникли забытые подробности, в текст, может быть, попало не более 10% из них. Когда закончил писать, было, такое чувство, что я снова прожил целую жизнь.
Спасибо!
