УРАЛОВ ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ

«Я люблю тебя, жизнь!»

Старший научный сотрудник

Музея уездного города

Ирина Мясникова

В этом году ветерану войны Павлу Ивановичу Уралову исполняется 92 года. Слушаешь его и лишний раз убеждаешься, что наши ветераны – люди из поколения-легенды, поколения-эпохи...

 В 1936 году он, ещё мальчишкой, закончив 7 классов, из родной деревни Верхняя Уратьма Шереметьевского района пешком пришёл в Чистополь, чтобы осуществить свою мечту – стать медиком. Через три года он с отличием закончил Чистопольскую фельдшеро-акушерскую школу. И 17 -летний талантливый парень стал заведующим Верхнеуратьминским врачебным пунктом.

Вскоре его призвали в армию. Молодого фельдшера направили в Орджоникидзеградское пехотное училище близ Брянска (бывший город Бежицы). Уралов вошёл в состав первого и единственного выпуска командиров стрелковых и пулемётных подразделений этого учебного заведения. (Весной 1941года училище было перепрофилировано  и стало Орджоникидзеградским автомобильно-мотоциклетным.) По приказу №00264 НКО СССР от 10 июня 1941 года 800 вчерашним курсантам присвоили звание лейтенанта. В именном списке курсантов училища, представляемых к выпуску в июле 1941 года, фамилия Уралова значится под номером 699 (список любезно предоставлен нашим коллегой, участником одного  из поисковых форумов Сергеем Гуськовым). В архивном документе отмечено (ЦАМО ф. 60141 о. 35437 д. 19): «В РККА с 1940 года. <…> Пулемётчик. Выпускается по 3 разряду. Соответствует должности командира пульвзвода. Распределение в ОдВО кпв в/ч 1539 (884 сп 196 сд). Г. Павлоград».              

Он, как отличник, воспользовался правом выбора и дальнейшим местом службы выбрал Украину – житницу страны. В Павлограде новоиспечённому офицеру дали в подчинение взвод пулемётчиков.

 Началась война. 28 июля военная часть попала в окружение, только солдаты ещё ни о чем не догадывались. Однажды, возвращаясь с задания, Уралов с бойцами взял в плен трёх немцев и захватил мотоцикл. Потом была недолгая оборона и – приказ: «Отступать на восток поодиночке». Недалеко от города Белая Церковь Киевской области офицера схватили полицаи. 3 августа 1941 года он этапом был доставлен в город Замостье.

                    «На Дону и в Замостье тлеют русские кости,

                    Над костями шумят ветерки, – пели мы песню такую, –

                    Помнят псы-атаманы, помнят польские паны

                    Конармейские наши штыки».

Бравые солдаты! А воевать-то и не могли… Даже оружия личного в начале не было, только пустая кобура на ремне! Командир роты сунул мне наган. Учебный, барабан дырочкой просверлен. Объяснил: для устрашения. В моём распоряжении было всего-навсего два станковых пулемёта. Один только пулемёт весит 64 килограмма. На каждый приходится 12 коробок с пулемётными лентами. Это всё – на двух повозках на лошадях. Станковый пулемёт – это же чапаевские времена, когда у этих (т.е. немцев) – техника. А мы на повозках едем!»

В Замостье фашисты второпях устраивали лагерь военнопленных – шталаг 319 Хельм или Скирневице. 

Для военного фельдшера лейтенанта Уралова началась другая война, не менее жестокая и кровопролитная. "В этом лагере, - вспоминает он, - пленных было видимо-невидимо! Ещё никаких бараков, нар, даже стен – только один большой-большой земляной котёл, который был образован из двух как бы сомкнутых оврагов. Туда нас натолкали друг к другу, как пельмени. Наверху немецкие охранники. Временами «развлекаются»: ни с того, ни с сего пустят очередь по узникам… Овраг – под открытым небом. Массы, массы военнопленных! Кормили свёкольной ботвой, которую выращивали оккупированные поляки. 5-6 военнопленных эту ботву грузят вилами на телегу. Потом её, немытую, кидают в кипящий котёл».

От истощения, непосильного  труда и антисанитарии люди ежедневно умирали сотнями. В лагере разразился сыпной тиф, которого немцы боялись как огня. Но во многом благодаря именно этому обстоятельству судьба свела здесь Уралова с Юрием Викторовичем Петровым, хирургом-онкологом, военврачом III ранга.

По данным Центрального архива Министерства обороны, военный госпиталь 28 стрелкового корпуса 4 армии на территории Брестской крепости, в котором Петров служил старшим ординатором, был захвачен немцами 27 июня 1941 года.

 Позволив себе сделать некоторое отступление, отметим, что в воспоминаниях сослуживцев, очевидцев обороны Брестской крепости, этот хирург предстаёт личностью исключительно благородной, с безукоризненной репутацией врача от Бога. Людмила Леонтьевна Михальчук, которая работала с Петровым в госпитале медсестрой, вспоминала, как доктор, «честнейший человек», в первый же день ушёл на оборону крепости, сказав: «Иду спасать Родину!» Попав в плен, он сумел тайком передать записку коллегам, которые, переодевшись «под деревенских», принесли ему кисель и молоко. В лагере было 10 врачей. «Мы, – писал Петров, – получаем по одной картошке в день, а солдаты ничего не получают и едят человечину – мертвецов».

Немцы, учитывая специальность Петрова, приказали ему собрать медперсонал из числа заключённых для борьбы с эпидемией. Так измождённого Уралова, который весил 32 килограмма и уже самостоятельно даже не был в состоянии передвигаться, на носилках доставили к Петрову. Опытный хирург сразу заметил и оценил способности парня и назначил его старшим фельдшером.

Госпиталь находился отдельно от рабочей зоны лагеря. Здесь появилась возможность выжить, окрепнуть и, самое главное, – помогать собратьям по несчастью поддерживать жизнь, вернее, существование в нечеловеческих условиях. Потом, после войны, земляки, которым Уралов помогал чем и как мог, будут всю жизнь вспоминать и благодарить и за вещмешок галет, и за танкистский шлем, брошенный им через колючую проволоку другу, жизнь которого висела на волоске: его нещадно избивал разъярённый конвоир.

               «Вот где узнал я, что стоит фунт горя!

               Там смерть угрожала на каждом шагу.

               И людям советским, солдатам в неволе

               Как медик решил, что помочь я смогу.

               В кругу медицинском, сколоченном дружно,

               Который возглавил отважный Петров,

               В сознанье входило, что нужен я людям,

               Что знаньем своим приношу я добро».

Учитель и ученик делали всё возможное и невозможное, чтобы хоть как-то облегчить тяжёлую участь раненых и больных, далеко не в больничных условиях проводили тяжелейшие операции, и случались чудеса: сотни обречённых на верную гибель военнопленных обретали жизнь, при этом сами доктора оставались такими же бесправными узниками, как и их больные.

Этот человек оказал очень большое влияние на молодого специалиста. Павлуша, как любовно называл доктор своего подопечного, учился у него дисциплине, получал профессиональные знания.  Даже в условиях вражеского плена, где у бараков были готовы виселицы, медики вели аккуратно заполненные стационарные журналы, как и полагается в медучреждениях. Забегая вперёд, отметим: узники сохранили эти журналы, даже сумели вынести их с собой во время побега при очередном пешем этапе, но в застенках ГПУ их изъяли и … уничтожили.

…Наступил коренной перелом в войне. Немцы, стремительно отступая, стали угонять работоспособных узников на Запад, вглубь Германии.  На этап была приговорена и группа молодых советских лётчиков из 42 человек. Но благодаря смекалке и отваге Уралова, им удалось избежать этой участи. Над входом в барак, где содержались лётчики, он повесил плакат с предупреждающей надписью: «Flecktyphus! Eintritt verboten!» («Сыпной тиф! Вход воспрещён!») Ворвались конвоиры, стали стаскивать ребят с нар, травить собаками – ни один не вскрикнул, все выдержали испытание, ссимулировав заразную болезнь, при которой человек в беспамятстве не чувствует внешних воздействий.

Этот поступок Уралова уже после освобождения решит его судьбу. Как известно, на поверке в ГПУ с бывшими военнопленными особо не церемонились, и клеймо «изменник Родины» сотням тысяч несчастных советских воинов, попавших в плен не по своей воле, было обеспечено безо всякого суда и следствия. В тюрьмах ГПУ многие подследственные, не выдержав произвола чекистов, кидались вниз головой с лестничных клеток, чтобы не навлечь беду на своих родственников, чтобы не считали их детей детьми «врагов народа». Но эти 42 офицера подтвердили, что Уралов спас им жизнь, находясь в плену. Он был восстановлен в звании и продолжил боевой путь до конца войны в 30 отдельном штурмовом батальоне. 

Три лагеря прошёл во вражеском плену Павел Иванович. Сохранившаяся так называемая Зелёная карточка учёта военнопленных, которая была оформлена на лейтенанта Уралова, говорит о том, что 29 февраля 1944 года он перемещён в шталаг I F Эбенроде или Прёкульс. А оттуда 26 сентября того же года – в шталаг 312 (ХХ С) Торн. Эти лагеря находились на территории оккупированной Польши.

«В Торне я узнал, что героическая II Ударная армия, которую в наше время оклеймили «предательской», «власовской», была окружена. А генерал Власов просто не захотел, чтобы жертвы были, и в плену организовал Русскую Освободительную Армию. Как-то, в офицерском лагере в Замостье, мы увидели генерал-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Михайловича Карбышева. Он был в гражданской форме. На одной ноге сапог, на другую портянка была намотана (от стёр ногу). Он часто выступал. Воодушевлял нас не бояться, держаться крепко друг за друга. Говорил, что Сталин ничего не сделает, хотя в Армейском полевом уставе, который я знал назубок, было прописано, что у нас не может быть пленных. Сталин не подписал Женевскую конвенцию. Даже только за одно это его самого надо было судить. Всё неумно делалось, неумно делалось…»         

В январе 1945 года друзьям удалось бежать.

Они дружили и после войны и дорожили друг другом. Это была искренняя, крепкая мужская дружба, полная уважения и заботливого отношения, что прослеживается и в последнем письме Петрова другу. Оно написано незадолго до смерти, 5 июня 1968 года, накануне операции, которую смертельно больной доктор не перенёс: «… сейчас пока ещё я в полном сознании, я хочу попрощаться с тобой и горячо, искренне поблагодарить тебя за твою бескорыстную помощь, за всё то доброе и хорошее, что ты сделал для меня в жизни. Мы встретились с тобой в годы необычайно тяжёлых испытаний. На нашу долю выпали невероятные трудности и лишения. Но бороться с ними, преодолевать их удавалось только с помощью таких верных, стойких товарищей, как ты. Забыть это невозможно! И сейчас, мысленно вспоминая пройденный путь, я не могу не оценить твоей бескорыстной помощи, крепкой поддержки и всего того хорошего, что не удаётся выразить никакими словами. Спасибо тебе, дорогой друг! Большое человеческое спасибо!»так подсказывало 

…Он не угонял самолёт из немецкого плена, как лётчик Девятаев, не кидался грудью на вражескую амбразуру дзота, как герой Матросов. Но чем измерить спасённые жизни? Этот подвиг тогда, давно, на чужой земле, среди чужих людей, может быть, и не казался чем-то особенным. Но это был настоящий подвиг, потому что так подсказывало благородное сердце, и медик не мог не спасать, видя, как погибают измождённые люди, которые стали родными в трагедии плена.

Иметь свою личную точку зрения и делиться с ней, честно рассказать правду о том, как всё было на самом деле, не преувеличивая и не тая – тоже подвиг. На это способны не все (может, и не их в том вина?). Это особенно дорого для нас, молодого поколения.

Когда он читает свои стихи, у него ком в горле, голос дрожит. Прячет слёзы солдат-ветеран. И ты понимаешь, что он и сегодня – солдат, и всегда – солдат. Его любимая песня – «Я люблю тебя, жизнь!» И разве могут быть сомненья, что «это – взаимно»?

 Источник: «Чистопольские известия». 2013. 5 июля. С.3.

P.S. Уже через два с небольшим месяца, 26 сентября 2013 г. Павел Иванович навсегда ушёл от нас…

После окончания семи классов сельской школы Павел Уралов поехал учиться в Чистополь, в фельдшерско-акушерскую школу (ныне медучилище) и окончил ее в 1939 году. Вскоре Павла призвали в армию. Служить пришлось в военно-пехотном училище. Погоны офицера Уралов получил за неделю до войны и сразу же был направлен в город Павлоград Днепропетровской области,  получил в свое  распоряжение пулемётный взвод, был дан приказ выйти на маневры, которые завершились к вечеру 21 июня.

А на следующее утро – война. Вечером сделали семидесятишести километро­вый  марш-бросок  в Днепропетровск.

Взвод,      руководи­мый   лейтенантом Ураловым, попал в состав Юго-Западного  фронта.

Перед воинами была пос­тавлена задача —оборонять подступы к Киеву. Бойцы испытали и первые бомбежки немецких «хейнкелей» и «юнкерсов", почувствовали натиск оружейной  стрельбы. Атаки фашистов были столь стремительны, что наши солдаты не сразу узнали, что они в окружении. Приказ был выходить из кольца поодиночке и в основном ночью.

Но все же Уралову   плена   избежать не удалось,   он    (был схвачен фашистами у Белой Церкви, что недалеко от Киева, и этапирован в город Замостье, в лагерь офицеров, где томились в плену несколько десятков  советских офицеров, среди которых особо выде­лялся генерал-лейтенант Карбышев, наш земляк.  Ге­нерал Карбышев ходил в лагере в сапогах и портянках, как простой солдат, часто выступая перед офи­церами.

Лагерю понадобился медик. Так как Уралов был медиком, то его принесли в лазарет. Весил он тогда, отощавший от постоянного недоедания и побоев, всего 32 килограмма.

  Главным врачом лагеря был Юрии Викторович Петров, бывший врач лазарета  крепости Брест -доброй души человек, который да­же в плену остался чело­веком с   большой   буквы.

До сентября  сорок   первого Уралов работал   в  лаза­рете главным фельдшером,  а  затем был  переведен   в  по­льский   город  Сувалки,      в огромнейший   лагерь   воен­нопленных.   Здесь   свирепст­вовала дизентерия,     и каж­дый день   болезнь  уносила жизни ста  человек.

Затем  для   Уралова   был лагерь   военнопленных     в Торуни,   где он   встретился со своим   старым  другом  Павлом   Сазоновым.   Вражеский плен     скрепил   дружбу двух воинов,   не давая   па­дать духом,   не   терять   жизнелюбия.

Награжден орденом Отечественной войны II степени.

Освобождение от плена пришло зимой 1945-го. Предсто­яли боевые будни— обуче­ние солдат стрельбе из станкового пулемета. Закончил боевые действия офицер в октябре 1945 года в Прибалтике, а в ноябре уже был демобилизован и вернулся в Чистополь.   

Источник: Солдаты Победы. Часть 1. Чистополь, 2010 г. – С. 93-94.