Фильм «Война непрощенных», ставший лауреатом XI Казанского международного фестиваля мусульманского кино, обострил интерес к теме Великой Отечественной войны, к участию в ней татар, к истории легиона «Идель-Урал», к коллаборационизму как явлению.
Любовь АГЕЕВА
20 сентября 2015 года
На форуме в Интернете люди снова разошлись по разные стороны баррикады. Одни решительно за реабилитацию бывших легионеров, другие – не менее решительно против снятия с них обвинений. Полутонов в таких дискуссиях не бывает. И очень часто причина этого – незнание не только самой проблемы, но даже фактов, которые могут помочь понять такое сложное явление, как КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ. Оно не укладывается в прокрустово ложе понятия ПРЕДАТЕЛЬСТВО.
Мы, земляки поэта-героя Мусы Джалиля, имеем в этой дискуссии неоспоримое преимущество. Если в других регионах России речь идет об историческом явлении в целом, то в Татарстане – о конкретных людях, с фамилиями и именами, с искалеченными войной судьбами.
Эта тема до сих пор является спорной. И не только в силу сложности явления, которое во время войны жестко разделило участников войны, попавших в плен к немцам, на героев и предателей. А еще потому, что многие исторические факты до сих пор засекречены. Как свидетельствует заведующий Музеем-мемориалом Великой Отечественной войны 1941-1945 годов в Казанском Кремле, член-корреспондент Академии военно-исторических наук Михаил Черепанов, под грифом секретно находятся даже личные дела джалильцев, официально называемых сегодня героями.
Подвиг Мусы Джалиля и его товарищей долгие годы как бы вырван из контекста исторических событий. Наверное, так было легче объяснять, почему человек начинает сотрудничать с фашистами. Ведь в данном конкретном случае нет сомнений в том, джалильцы своей смертью доказали, что вступили в легион «Идель-Урал» не потому, что хотели выжить. Но ведь это только одна сторона медали…
Попытаемся понять, что же тогда происходило на самом деле, поскольку в последнее время появились весомые доказательства о непростой истории легионеров-татар.
В какой-то степени завесу поднимал в своих исследованиях писатель Рафаэль Мустафин, которого можно вполне назвать биографом Мусы Джалиля. Изучая события, связанные с его пленением, службой в легионе и героической гибелью, он дал самые общие представления о национальных подразделениях Вермахта, сформированных из татар, башкир, марийцев, чувашей, удмуртов. На этом фоне джалильцы представлялись героями-одиночками, бросившими вызов врагу. Но ведь в антифашистском сопротивлении участвовали не только они.
Официальная версия роли Джалиля в судьбе легиона «Идель-Урал» была изложена Р. Бикмухаметовым в 1989 году (книга «Муса Джалиль. Личность. Творчество. Жизнь». Москва, изд-во «Художественная литература»). Основываясь на воспоминаниях самих легионеров, автор не раз подчеркивал: деятельность подпольной организации сводилась к тому, чтобы готовить батальоны к выступлению против гитлеровцев на фронте. Джалиль был душой организации, самым любимым и уважаемым человеком. Его называли орлом. Если Абдулла Алиш был его правым крылом, то Гайнан Курмаш был левым.
Первым решил посмотреть на весь контекст Михаил Черепанов. Еще в 1993 году он опубликовал в газете «Казанские ведомости» (19 февраля) статью под названием «Были ли легионеры джалильцами?». Она была рождена размышлениями журналиста, ставшего историком Великой Отечественной войны, о том, что случилось со Второй армией генерала Власова. Еще будучи студентом Казанского государственного университета, он в составе «Снежного десанта» изучил ее историю до деталей.
Напомним: «за распространение советской идеологии, разложение батальона» 11 подпольщиков во главе с Джалилем были казнены немцами. М. Черепанов подчеркивает: «Именно за эту подпольную работу, а не только за стихи, поэту М. Джалилю было присвоено звание Героя Советского Союза».
И далее он задается вопросом, на который потом отвечает:
«В величии этого подвига сомневаться не приходится, но возникает вопрос: почему только ему? Значит ли это, что все остальные легионеры были лишь исполнителями воли политрука Залилова, что их деятельность ограничена лишь рамками его подвига?
Простое сопоставление фактов в хронологическом порядке позволяет сделать вывод, что это далеко не так. Подпольная работа в Татаро-башкирском легионе началась задолго до того, как Джалиль получил возможность к ней подключиться».
Помню, публикация этой статьи была воспринята неоднозначно. Были и те, что воспринял эту статью как желание преуменьшить подвиг Джалиля и его соратников, хотя Михаил ставил совсем другие задачи. Это еще не была попытка по-новому осмыслить роль легиона «Идель-Урал». Автор предлагал уточнить некоторые обстоятельства антифашистского сопротивления.
Он утверждал, что 825-й батальон легиона, который перешел на сторону белорусских партизан, был сформирован без участия поэта, тогда как многие исследователи его подвига напрямую увязывали работу Джалиля – Гумерова в культвзводах легиона с этим переходом.
Все авторы, прослеживая путь политрука Залилова после его пленения под Новгородом в июне 1942 года, упоминают тот факт, что по-настоящему принимать участие в подпольной работе он мог лишь с марта 1943 года, когда его перевели в специальный лагерь в Вустрау, под Берлином. В серьезном исследовании кандидата исторических наук Рустэма Бадретдиновича Гайнетдинова указывается:
«23 февраля 1943 года в районе Сураж-Витебск-Городок 506 легионеров 825-го батальона Волго-татарского батальона, перебив своих немецких командиров, с вооружением и обмундированием перешли на сторону белорусских партизан в расположение 1-й Витебской партизанской бригады под командованием В.Хабарова».
Как видим, доказательство исчерпывающее.
«Разложение» легиона – заслуга других наших земляков, реабилитированных в советской истории лишь под именем «джалильцев». Их имена, как правило, остаются за кадром, между тем их роль в событиях полувековой давности не менее, а иногда и более существенна», – писал М. Черепанов.
Он называет, в частности, имя Ахмета Симаева. Далее цитирую:
«Многие исследователи признают: это был профессиональный журналист, подготовленный разведшколой для деятельности в тылу врага, заброшенный через линию фронта еще в феврале 1942 года. Есть предположение, что и в комитет «Идель-Урал» А. Симаев был внедрен для ведения подрывной работы уже в конце 1942 года. Именно под его руководством осуществлялся набор военнопленных татар и башкир в тот самый батальон, что восстал против немцев. Именно он, Симаев, руководил изданием и распространением патриотических листовок по лагерям. Он же, по свидетельству многих легионеров, в частности, Салиха Ганеева, нашел Джалиля в лагере для военнопленных и разъяснил возможность подпольной работы в легионе. Именно под его ответственность военнопленного Гумерова – Залилова перевели в комитет «Идель-Урал».
Известно и то, что Ахмет Симаев поручил Джалилю сформировать группу для связи с Красной Армией. Именно за эту связь (по рации или через посыльных) немцы впоследствии приговорили Симаева к смертной казни в одном списке с Джалилем. Наконец, известно и то, что Симаев сам писал стихи и переводил на русский язык стихи Джалиля».
Имя еще одного легионера в Татарстане известно больше. Это детский писатель Абдулла Алиш. И. Забиров в своем очерке об этом детском писателе, литературном сотруднике Татарского радиокомитета, признает:
«Абдулла Алиш проводил большую пропагандистскую работу среди военнопленных по подготовке к борьбе против врага еще до встречи с Джалилем».
Так что утверждение о том, что Муса убедил Алиша надеть форму легионера, чтобы начать активную борьбу в подполье, не соответствует действительности.
М. Черепанов, обобщая выявленные им факты, делает такой вывод:
«Пропаганда все эти годы всячески подтасовывала факты таким образом, чтобы ограничить деятельность легионеров подпольным кружком под руководством Джалиля. То ли под давлением цензуры, то ли не решаясь поднять вопрос о политической реабилитации легионеров как таковых, исследователи постоянно оставляли за кадром масштабы антифашистского движения в национальных легионах.
Напомню, что только батальоны легиона «Идель-Урал» находились в нескольких городах Польши, Германии, Франции и Голландии. А подпольные группы легионеров действовали кроме того еще и в Чехословакии. И число участников этой деятельности намного превосходило официально признанную группу джалильцев.
Их работа и героизм были признаны бесчеловечной сталинской (а точнее, уже хрущевской) официальной пропагандой лишь в конце 50-х – начале 60-х годов, когда стало известно, что 11 подпольщиков были казнены. Остальные легионеры либо были расстреляны частями НКВД, либо как предатели приговорены к различным срокам каторги и лагерей пострашнее тех, в которых их содержали фашисты.
Тот факт, что ни один батальон легиона «Идель-Урал» не принимал участия в карательных и боевых действиях на стороне врага – факт, давно доказанный все теми же исследователями творчества и биографии М. Джалиля. Доказано, что оставшиеся после восстания в Белоруссии батальоны легиона были расформированы самими гитлеровцами как политически неблагонадежные. Многим легионерам удалось попасть в отряды французских партизан, но большинство было возвращено в концлагеря в Германии и Польше».
Если вас интересуют подробности этих событий, советую прочитать исследование «Легион «Идель-Урал» Искандера Гилязова, которое легло в основу фильма «Война непрощенных».
По его данным, практическая работа по созданию Волго-татарского легиона началась 21 августа 1942 года. Местом его формирования был избран лагерь в Едлино (Польша), под Радомом. Известно, что к концу июля 1942 года, т.е. еще до появления приказа о создании легиона, татар в лагере было уже 2550 человек. Знамя Волго-татарскому легиону было вручено 6 сентября 1942 грда, поэтому сами легионеры считали именно этот день датой окончательного формирования соединения. Военнопленные татары концентрировались в основном в лагере Седльце-А, откуда их и направляли для подготовки в легион в Едлино.
Беседы с историками Германии и Польши, другими экспертами, фрагменты которых включены в сюжет фильма, дополняют эту картину. Речь идет о хорошо спланированной из Центра работе в соединениях национальных легионов, даже о возможном присутствии наших разведчиков среди легионеров. Ясно, что они искали среди военнопленных прежде всего убежденных патриотов, готовых пожертвовать жизнью, но не запятнать себя сотрудничеством с фашистами.
Если это так, то тогда вдвойне непонятно то, что случилось потом, когда легионеров отправляли в лагеря, теперь уже наши.
«В каждом из районных военкоматов республики можно найти письма с грифом «совершенно секретно», которые содержат информацию о службе того или иного человека в Татаро-башкирском легионе. Такие письма и сейчас являются основанием для лишения участников войны, бывших военнопленных, тех мизерных льгот, которые еще существуют и нашем государстве. Более того, принадлежность к легиону официально до сих пор считается предательством. Это вам подтвердит любой военком, сотрудник военкомата.
Легионеры, имевшие дерзость не только не погибнуть в немецких застенках, но и не склонить голову перед врагом, умирают с тяжким клеймом предателей Родины. И эта печать позора лежит на всех родственниках. Особенно если семья живет в селе.
Тем из легионеров, которые выжили после немецких и советских лагерей, до сих пор не удается доказать свою невиновность. Даже факты их участия в Сопротивлении остаются секретами КГБ», – это еще одна цитата из статьи М. Черепанова.
Благодаря исследованию Рустэма Гайнетдинова, у нас есть возможность проследить судьбу людей, в героическом прошлом которых сомневаться не приходится. В частности, батальона 825 Волго-татарского батальона. Как пишет Р. Гайнетдинов, переход батальона на сторону партизан имел огромное значение:
«Он нарушил общий ход крупной военной операции немцев против партизан в районе Витебска и осложнил их положение на одном из важных участков наступления. Во-вторых, партизаны бригады Хабарова, находившиеся в очень сложном положении, получили неожиданное подкрепление в живой силе и вооружении и уже через несколько дней смогли прорвать окружение. Но самое важное – восстание в батальоне подорвало доверие германских властей в отношении легиона в целом – немцы стали опасаться направления легионеров в восточные оккупированные области. В-четвертых, весть об успехе восстания широко распространилась среди легионеров не только татарского, но и других легионов и, несомненно, активизировала борьбу антифашистского подполья».
Легионеры мужественно сражались с немцами, и большинство сложили головы на полях Белоруссии.
В фильме рассказывается об этом батальоне, есть свидетельства, что называется, из первых уст. Кроме того воссоздается героическая история бывших легионеров, которые воевали за победу вместе с французскими партизанами. Рассказывая о судьбе героя-антифашиста Амира Утяшева, создатели киноленты вспоминают переход 118 легионеров на сторону французских партизан. И не скрывают, что вернувшийся на Родину Утяшев был приговорен к расстрелу как предатель. Известно, что потом расстрел был заменён 25 годами тюрьмы.
Даже легионеры, воевавшие в рядах партизан, попали в жернова тотальных чисток военнопленных. И они начались, как это ни странно, во время войны. Еще одна цитата из статьи Рустэма Гайнетдинова, который ссылается на свидетельство одного из ветеранов КГБ Татарстана, полковника в отставке Льва Николаевича Титова:
«…летом 1943 года в армейские части и партизанские соединения в тылу врага поступил приказ СМЕРШ об «изъятии» из их состава бывших военнопленных, перешедших из РОА, национальных легионов и других воинских формирований фашисткой Германии. Из партизанских отрядов их отправляли на Большую землю самолетами, где они попадали в специальные лагеря НКВД. Сюда же направлялись легионеры по мере освобождения территорий от врага советскими войсками.
В ходе допросов составлялись подробнейшие списки легионеров, которые направлялись в места отбытия ссылки, а после возвращения легионеров в регионы их постоянного проживания – в местные органы НКВД.
Эти лица оставались под контролем органов безопасности до начала 70-х годов. Кроме того, в послевоенные годы чекистские органы вели поиск легионеров, скрывавших свою службу в Волго-татарском легионе и других коллаборационных частях. Такие лица также арестовывались и направлялись в лагеря.
Так, в одном из документов, составленном чекистами Татарстана в 1950 году, названо 6 лиц, служивших в 828-м волго-татарском батальоне, с пометкой возле каждой фамилии – «арестован». В другом документе, относящемся к 1951 году, приводится список из 25 легионеров (в том числе 4 человека из числа служивших в 825-м батальоне), которые были арестованы, осуждены и содержались в особых лагерях МВД СССР.
В чем заключалась причина такого отношения к легионерам?
Многие легионеры предназначались не только для участия в боевых действиях, но и для засылки в советский тыл для шпионской работы, а также в целях выявления неблагонадежных лиц на национальных территориях, которые планировала завоевать фашистская Германия…
Кроме того, перед зачислением в легион военнопленные, принимая немецкую присягу, текст которой гласил: «Я готов в рядах германской армии употреблять все силы на освобождение моей Родины, и поэтому согласен вступить в легион. Этим самым я считаю раньше мною в Красной Армии принесенную присягу недействительной. Я обязуюсь беспрекословно подчиняться приказам моих начальников».
Публичный отказ военнослужащего от принесенной ранее присяги считался тягчайшим военным преступлением.
Поэтому в настоящее время из 10 тысяч участников легиона «Идель-Урал» официально реабилитировано около двух десятков человек. В их числе 11 джалильцев и несколько бывших легионеров, перешедших в 1944 году к «маки» и сражавшихся в рядах французских партизан. Участников восстания в 825-м батальоне среди них нет».
Анализируя судьбу бывших легионеров, всяких – героев и предателей, сегодня, через 70 лет после начала Великой Отечественной войны, нельзя не заметить, что вина за коллаборационализм наших соотечественников в какой-то мере лежит на государстве, которое поставило людей в ситуацию тяжелого выбора: жизнь – или смерть. Не все, как Муса Джалиль и его товарищи, рождаются героями. Были те, кто элементарно хотел выжить, а были и убежденные сторонники борьбы с Советами, готовыми объединиться в этой борьбы с самим чертом. Так что реабилитировать всех чохом не удастся. И вряд ли стоит переписывать историю батальона 825, ведь были в ней не только героические страницы, но и принятие присяги.
Вот какие сведения я нашла в исследовании Искандера Гилязова:
В середине июля 1941 г. многонациональная Красная армия потеряла уже около миллиона своих солдат и офицеров, из которых 724 тысячи были пленены. К ноябрю 1941 г., по данным министра по делам оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга, в лагерях военнопленных находилось 3,6 миллиона красноармейцев.54
Авторитетный американский исследователь Второй мировой войны Александр Даллин приводит цифру 3 миллиона 355 тысяч пленных на конец 1941 г.
К. Штрайт приводит еще более высокую цифру – 3,9 миллиона человек, из них к февралю 1942 г. осталось в живых чуть более 1 миллиона, около 280 тысяч были из плена освобождены на условии сотрудничества с немцами, а остальные 2,6 миллиона погибли.
20 февраля 1945 г. в одной из справок германского учреждения «Fremde Heere Ost» была приведена наивысшая численность официально зарегистрированных на тот день советских военнопленных: 5 734 528 человек.
Согласно сведениям немецких историков 60-х гг., общая численность советских военнопленных в 1941–1945 гг. дошла до 5,75 млн человек, из которых 3,3 млн человек погибли.
Отношение к легионерам до сих пор разное. В Татарстане даже среди русских есть желание понять – и простить. Здесь на официальном уровне проявляют готовность реабилитировать легионеров (понятное дело – не всех, а только тех, кто, приняв присягу немецкому командованию, остался верен другой воинской клятве). Среди экспертов фильма «Война непрощенных» мы видим историка казанского КГБ, сегодня руководителя музея ФСБ Ровеля Кашапова.
В других регионах нет даже желания понять. Эту позицию продемонстрировала в своей рецензии на фильм «Война непрощенных» журналистка сетевой газеты «Новые ведомости» Дарья Митина, которая сопроводила ее таким броским подзаголовком: «На Казанском Фестивале мусульманского кино победил фильм о татарских эсесовцах».
Пока снимали фильм, умер еще один легионер, тот самый Гайнан Юнусов, который рассказал журналистам о своей непростой судьбе. В момент интервью ему было уже 93 года, и до премьеры Гайнан-абы не дожил.
Дам еще раз слово Михаилу Черепанову. Он смотрит на эту тему не только как журналист, как исследователь, но прежде всего как человек, отдавший многие годы своей жизни работе над «Книгой Памяти Республики Татарстан». Проследив немало судеб конкретных военнопленных, он лучше других понимает актуальность реабилитации легионеров, а также нового прочтения истории легиона «Идель-Урал».
«Именно ради немногих оставшихся в живых легионеров, ради памяти тех, кто не дожил до реабилитации, ради их детей, наконец, ради высшей справедливости давно пора заявить во всеуслышание: полвека назад совершили подвиг не только 11 джалильцев, – писал он в статье для «Казанских ведомостей», – Народная память должна чтить имена не только тех, кто казнен вместе с поэтом-героем. Были в легионе сотни и тысячи наших земляков, которые даже во вражеской форме оставались верными своей Отчизне. Забвение, как и сталинские репрессии, наносит смертельный удар по чести этих людей, а в конечном счете – по национальному самосознанию всего народа Татарстана (в легионе были не только татары).
Так, может быть, хотя бы полвека спустя после массового подвига, совершенного легионерами в лесах под Витебском, восторжествует справедливость? Для этого нужна политическая реабилитация всех тех легионеров, которые не запятнали своего имени сотрудничеством с врагом, тех, кто участвовал в подпольной работе, антифашистском Сопротивлении или просто был военнопленным».
Более десяти лет прошло с тех пор, как он написал эти строки, но в историческом сознании россиян, в судьбе многих легионеров ничего за это время не изменилось. В завершение еще одна цитата из статьи М. Черепанова, написанной уже по следам его работы в фильме «Война непрощенных» (он был консультантом):
«На меня регулярно пишут заявления в прокуратуру, будто я пытаюсь реабилитировать врагов народа, власовцев и подлецов. Буквально сейчас опять идет разбирательство после очередного моего выступления в СМИ. Родственники погибших на фронте считают, что именно те полицаи перестреляли их родных.
Засекреченность темы привела к тому, что наш народ до сих пор считает, что вся вторая ударная армия перешла к врагу. Хотя никто толком не знает предателя номер один – Каминского. Того самого, у кого действительно руки по локоть в крови, который сам сжигал ту самую деревню Хатынь.
Я русский по паспорту, и мне легче сказать о роли татар и в плену, и в легионе, и в Сопротивлении. Во французском и любом другом. Потому что как только кто-то из татар начинал поднимать эту тему, его сразу обвиняли в национализме.
Но речь о том, что засекречивать нужно конкретные имена предателей, чтобы это не повлияло на судьбу его потомков. Морально это правильно.
Зачем засекречивать судьбу героев, у которых живы дети и внуки? Зачем, если доказано четко, что он воевал с фашизмом. Неважно где: в Африке, во Франции или в Бельгии. Зачем засекречивать конкретные подвиги не литературных героев, а конкретных наших людей?
… Французы знают о татарском легионе – памятники поставили, немцы об этом знают, поляки знают, я уже не говорю о голландцах, чехах и так далее. А на родине у этих самых татар никто ничего не знает и не хочет знать. Боятся знать, потому что приказано молчать.
… Я считаю, что надо судить обо всем по результату. Как написано и в Коране, и в Библии: «Суди не по словам, а по делам».
Время пришло судить именно так, а не иначе...
