Абдрахман Сафинович Сафин (09.05.1909 – 08.03.2001) – один из тех участников Великой Отечественной войны, который прошел ее от первого дня до последнего. Фронтовые дороги ветерана пролегли и через Курскую битву. Он рассказывал:

—Очень часто говорят, что время лечит раны, при­тупляет боль пережитого. Только я с этим никогда не соглашусь. Редкая ночь проходит без того, чтобы мне не приснилась война. Как живых вижу своих солдат, поле боя. Просы­паюсь, и воспоминания уже не дают уснуть. Сегодня, конечно, весь мой боевой путь можно уместить в несколько строк.  Начался он под Москвой, потом бы­ли: Курск, Украина,  Молда­вия, Румыния, Польша, Вен­грия, Германия, Берлин. Сказать только легко, а как трудно пройти!

  Уже с октября 1941 года наша 352 стрелковая ди­визия, которая формирова­лась в Бугульме и ее долгое время называли татарской, обороняла Москву.  Сказать, что было здесь очень тяжело, будет мало. Я-то уже прошел воин­скую закалку, так как еще до войны отслужил в армии, где закончил полковую школу и вышел я звании старшины. В боях под Москвой получил звание лейтенанта. Особенно жал­ко было молодых солдат. У нас в артиллерии каж­дый расчет отвечал не только за себя. Пушки тя­нули лошадьми. А значит, их нужно было, прежде всего, и накормить, и обиходить. Под Москвой же мы и сами-то часто голодали.

  Пройдя всю войну, могу с уверенностью сказать, что под Москвой выстояли благодаря мужеству со­ветского солдата. Оснаще­ны мы были плохо, порой даже винтовок для прибыв­шего пополнения не хвата­ло. Не хватало снарядов для пушек. Представьте себе, начинается бой, а у тебя десять гранат. Вот и повоюй тут. Настрой же был такой - взять оружие у противника. И брали. В день отбивали по пять- шесть атак. Если утром на позиции было порядка пол­торы тысячи человек, то к вечеру нередко оставалось в строю человек пятьсот. Я командовал батареей. Так однажды от ста двад­цати человек к концу дня недосчитал почти восемь­десят. Поистине люди сто­яли насмерть. А как же иначе? Даже в мыслях не было, что мы сдадим Моск­ву, хотя местами враг был от нее па расстоянии во­семнадцати километров.

  В декабре 1941 года со­ветские войска прорвали вражеское кольцо. Сегодня говорят, что от Москвы наша армия пошла побед­ным ходом на запад, толь­ко был этот ход тоже до­вольно нелегким. Помню, за день позиции передви­гались на три-четыре кило­метра. Передвигались в тяжелых изнурительных бо­ях.

  После Москвы был Курск. Наша дивизия после пере­формирования, небольшого отдыха в городе Калинине, в составе второй танковой армии была переброшена на Орловско-Курское на­правление. Здесь сразу чувствовалось, что гото­вится грандиозное сраже­ние. Техника шла непре­рывным потоком. Все было четко расписано, наша ба­тарея тоже заняла свою позицию. И когда началась битва, то трудно вообра­зить, что творилось во­круг. Неба не было видно, было ощущение сумерек, хотя день только начинал­ся. Гул самолетов, грохот танков, канонада артилле­рии - все это смешалось.

  После Курска я прошел всю войну до конца, но таких жестоких боев боль­ше не было. Люди забыва­ли о сне, еде. Я и сегод­ня, вспоминая те дни, не перестаю удивляться то­му, сколько же танков, другой военной техники бы­ло нагнано под Курск. Не было никакого сравнения с тем,  что было под Моск­вой. В этом была, конечно, заслуга тружеников тыла, которые тоже не спали дни и ночи, чтобы дать фронту вооружение.

  Конечно, потери в этих боях тоже были большими. Теряли технику, людей. Од­нако не было страха, бы­ло одно стремление - вы­стоять, победить. Я всегда с огромной благодарнос­тью вспоминаю солдат, ко­торыми командовал. Пло­хих людей среди них просто не было. Бывали даже случаи, когда  меня они  грудью закры­вали. И никто ни у кого не спрашивал национальность, воевали и воевали.

  После Курска наша ар­мия действительно победо­носно пошла на запад. За день мы передвигались на 50 километров, были дни, что марш-броски составля­ли и 200—250 километров. Практически под Курском немец уже потерял свою силу и отступал по всем фронтам. К моим боевым наградам за бои на Орловско-Курс­кой дуге прибавился орден Красной Звезды.

  В день Победы не только радовались, но и плакали. Мы-то дожили, дошли, а сколько солдат полегло, чтобы приблизить этот день.

 Никогда не забуду, как вышли к государственной границе Советского Союза. Радости, казалось, не бу­дет конца. Прежде всего, было чувство исполненного долга, что за тобой оста­лась земля, свободная or врага. Теперь мы уже считали километры до Берли­на, хотя боев впереди было немало и потерь тоже. В Берлине трудными были уличные бои. Каждый дом, каждая улочка порой да­вались с потерями.

   В Берлине мне довелось жить и работать и после войны до 1949 года. Там создавалось Полевое отде­ление Госбанка СССР, и я, как бывший банковский ра­ботник, участвовал в этом.

   Полвека прошло после Курской битвы. Для жизни человека это очень боль­шой период. Только помнится все, как будто было вчера. Голодные, плохо во­оруженные, мы мерзли в окопах под Москвой, но вы­стояли, переломили хребет гитлеровцам под Сталингра­дом, всю свою боевую мощь, истинное мужество проявил советский солдат под Курском. Несмотря на пережитые в войне лише­ния, я горжусь тем, что участвовал в разгроме фа­шизма. Как и каждый сол­дат, честно исполнял свой долг.

   Абдрахман Сафинович был награжден орденами Отечественной войны1-й степени, Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы» и др.