«Цвет наших слёз с тобой…»

Письма бывшего военнопленного

Куропаткина Алексея Александровича жене Елене

Старший научный сотрудник

Музея истории города

Ирина Мясникова

    В рамках комплексной музейной программы по выявлению и увековечению имён военнопленных чистопольцев в музее уездного города собирается поистине уникальный архив.

    Начиная поисковую работу, мы и предположить не могли, что она приобретёт настолько широкий резонанс. Максимум, на что надеялись – найти родственников новь обнаруженных солдат и офицеров РККА, которые до сих пор считаются пропавшими без вести. Оказалось, у многих живы дети, даже вдовы. Благодаря документам, которые хранятся в Центральном архиве Министерства обороны РФ (Подольск), военно-мемориальном центре вооруженных сил РФ, в Государственном архиве РФ и Государственном архиве РТ они получают сведения о судьбе своих родных. И … приносят в музей вновь и вновь фотографии, письма, документы, воспоминания, предметы военной поры. Потому что хотят, чтобы о них помнили. О них, военнопленных – фронтовиках без орденов, без почестей, без славы, не дошедших до Берлина, не доживших до мая 45-го, погибших в муках концлагерей для того, чтобы те, кто займёт их место в строю, дошли до Берлина, встретили май 45-го…

      Эти стихи в память об отце нам принёс Владимир Алексеевич Куропаткин. Они были написаны Алексеем Александровичем в фашистских узах. Ему посчастливилось, он вернулся домой, но был уже тяжело болен. В 1950-м, когда отца не стало, Володе был всего один  годик.

      …На старом русском кладбище, которое с недавних пор называется Авдеевское, есть чудом сохранившееся надгробие с потрясающей, очень длинной эпитафией: «Здравствуй, русский герой, утомлённый войной, после тяжких больших испытаний ты вернулся из долгого плена домой на лице со следами страданий…». Эти строки высечены на памятнике солдату времён ещё русско-японской (!) кампании, имя которого утрачено. А звучат как посвящение и всем военнопленным другой войны.

        «Нам досталось сполна», – признался как-то бывший несовершеннолетний узник фашистских лагерей, ныне покойный Борис Николаевич Кронберг. Наверное, если был жив, то же повторил бы и Алексей Александрович Куропаткин. Он ушёл на фронт в 41-ом. Дома оставалась жена с двумя детьми, ждали третьего. В самом начале войны попал в плен и до 1945-го, вплоть до освобождения, не знал, кто у него родился, сын или дочь, не знал, что двое старших детей, дочь Зоя (1936 г.р.) и сын Юра (1939 г.р.) – оба умерли в 1943-ем. Он 4 раза бежал и 3 раза его  ловили. А что значит бежать из фашистского плена и быть пойманным, да не единожды, и при этом – выжить, знают только они, пережившие. Но они почему-то чаще молчат. А. Куропаткин тоже никогда не говорил о том, через что прошёл. В ящике № 05150-6 картотеки Государственного архива Республики Татарстан тоже всего одна строка из военной биографии: «Попал в плен (освобождён)».

 После освобождения сержант Куропаткин был восстановлен в звании и ещё отважнее бил врага. 30 марта 1945 года приказом Верховного Главнокомандующего № 319 «за отличные боевые действия при овладении городом-крепостью Гданьск (Данциг)» ему объявлена благодарность.  В приказе 73 по стрелковому полку 33 стрелковой дивизии №040/Н от 6 октября 1945 года значится: «… награждаю медалью «За отвагу»… командира отделения 2 стрелкового батальона сержанта Куропаткина Алексея Александровича за то, что в боях при взятии населённого пункта в районе с. Хартхаузен своим расчётом, ведя фланговый огонь из пулемёта, обеспечил продвижение батальона без потерь, уничтожил 2 огневые точки противника и личным оружием уничтожил 12 гитлеровцев и 5 взял в плен». 

Его письма и фотографии – незабвенная память об отце – с трепетом и благоговением хранятся в семье и сегодня.

…Пожелтевшие листы, выцветшие чернила, строчки, стёртые на сгибах до дыр… В простых, незамысловатых строках, написанных почти 70 лет назад, обращённых к единственному верному другу – жене, столько благородства. Удивительно искренние, выстраданные, стихи-слёзы, стихи-реквием по потерянным малолетним детям. В них – горечь и боль вынужденного узника, ненависть к врагам, отнявшим молодость, жажда мести «за свое мучение и за весь народ, который он разорил в 1941-42 гг., этот проклятый вероломный фашизм». В этих стихах – судьба человека. Судьба страны.

20/V-45.

Привет, привет, подруга моя родная!

Твой голубой конверт я получил.

Вот поворот, тропинка крутосклонная.

По ней свернул, в стороночку присел.

И развернул письмо улыбкою счастливою,

Гляжу число, читаю: добрый день…

Вдруг словно нож, вонзили в душу бедную…

Застыл, сидя под деревом, что пень.

Писала ты в конверте том голубеньком…

Прислал я вновь забытых слез тобой.

Остался цвет навеки этот памятным.

Такой же цвет и наших слез с тобой.

Пишу ответ, а мысли мои прежние.

И слез своих не в силах удержать.

Детей уж нет…  И ручки ихи прежние

Не будут больше отца уже ласкать.

Они лежат в земле уже зарытые,

Могилка сверху травкой обросла.

А ты родней моей, совсем теперь забытая

Но не забуду я лишь никогда.

Лена, не плачь, береги здоровье. Значит, такая судьба нашим детям.

Счастья потерянное очень мне жаль,

Что с родной сторонки умчался я вдаль.

В годы военные.

Жизнь печальная проходит,

Грустью, печалью, все сердце обложит

Счастье потерянное ветер развеет,

Никто не придет и никто не согреет.

Жизнь одиночная, истомление лишь духа.

Не вижу детей, не вижу и верного друга.

          Лена, я уже писал впредь тебе и написал, может, что лишнее, хотя сердце давно болело еще в плену. Я видел сны нехорошие: голых женщин, потеряние зубов, и вот в мае уже в армии. Мне приснилась ты, который сон я уже тебе писал, если только ты его получила. Вот все эти сны. Я чувствовал: что-то не в порядке дома, но я не мог вырваться из фашистских когтей, я совершал побеги, но проклятые немцы снова ловили и мучили в карцере. Я все переживал ради того, чтобы вернуться домой к своим детям, которые, думал, уже ходят в школу.

Пока, Лена, до свидания. Я не могу писать, у меня сильно болит голова. У меня с утра до самого вечера не сходили с глаз слезы. Передавай привет всем своим родным.

                          Подпись

      Добрый день, счастливая минута, Лена, и доброе здоровие всем твоим родным и пламенный привет Ванюшке Абьзянову, любимому моему другу. Лена, ты писала, что Павлушки нет. С ним расстался в городе  Москве на формировке. Мы тогда пошли по разным частям, и с тех пор я его тоже не видел. За свой плен я только встретил в плену своего товарища, с которым работали на «Красном двигателе», это Николай, родня Шмаковым. Если увидишь кого либо из Шмаковых: тетю Пашу и Полину, или, может быть, кто еще дома - Яфим, Степан или Полина, или Анатолий, то передай им, что, ихний родня Николай в плену. Я его видел в 41 году. Он был больной. С тех пор я его не видел, не знай, жив, не знай, нет. А фамилию его я забыл.

        Лена, сейчас мы, конечно, уже не воюем, живем в мирных условиях, но только на германской земле. Когда поедем в Россию на свою землю - это не известно.  Но все-таки предполагается, что долго не будем, а поедим в Россию. Но сколько придется служить. Не знай, может быть, отпустят домой, может быть, дадут отпуск. А скорее хотя бы уехать с этой проклятой земли, а то здесь изредка получаются нехорошие случаи. Вот уже убили Маера, капитан нашел на мину и разорвало нижнюю часть ноги. Эти вероломные проклятые немцы еще стараются как-нибудь нанести вред нашей армии. Лена, я посылал тебе 2 посылки, только едва ли дойдут, и 200 руб. денег.

А теперь прочти наше старое

          Воспоминание

Зимняя ночь (первое наше знакомство)

Зимняя ночь на дворе.

Ярко звезды блестят.

Наши юные годы

Быстрее ветра летят.

Помнишь, Лена, в дому,

Еще был не знаком,

На вечерке одной

Был в рубашке с замком.

Зимняя ночь помогла:

Ты меня увлекла.

Я тебя полюбил,

До угла проводил.

Мы гуляли с тобой

Каждую зимнюю ночь.

И в такую же ночь

Народилася дочь.

Быстро жизнь текла,

Наша Зоя росла.

Скоро ты для меня

Сына мне родила.

Жизнь семейная текла.

Вдруг война начала!

И пришлося страдать,

Горько плакать-рыдать.

Жизнь тяжелая пошла,

Дорогая, для тебя.

Но помочь я не мог -

Был я жертвой врага.

Тяжки годы прошли,

Стал свободен я вновь.

И с тоской каждую ночь

Вспоминал про любовь.

Но не прежние года,

Плен состарил меня.

И конверт голубой

Велит плакать порой…

Солнце ярко блестит.

Мое сердце болит.

А во сне каждую ночь

Вижу сына и дочь.

Наяву не видать

Своих милых детей.

Хоть тебя с малышом

Повидать поскорей.

Зимняя ночь на дворе.

Ярко звезды блестят.

Наши юные года

Быстрее ветра летят.

22/V-45.     Подпись

Мой адрес

Полевая почта

63488

Куропаткину А. Л.

Привет, привет, Елена дорогая!

Забыла ты уже про меня…

Я жив, я жив еще, родная,

Но я далеко от тебя.

Я был в плену замученный неволей

В когтях фашистского орла.

Сейчас я вновь с винтовкой боевою

Пошел на фронт добить врага.

Мне братья дали прежнюю свободу,

В глазах блеснула радости слеза.

И образ твой как будто предо мною:

Прощальный вид, заплаканы глаза.

Сeйчас вперед с задачей боевою

С приказом Сталина отца.

На дне Балтийского моря

Квартира будет подлеца!

Потом кольцо железной цепью

Сожмет фундамент фашистского гнезда.

В стане враждебной над Берлином

Блеснет советская звезда.

И вот конец войны жестокой.

Лишь буду жив - увижу вновь тебя.

И тем платком, в прощание подаренном,

Я оботру тебе заплаканные глаза.

Вьется в темной печурке огонь,

На поленьях смола как слеза.

И поет мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой.

Я хочу, чтобы слышала ты

Как тоскует мой голос живой.

Мы теперь далеко - далеко.

Между нами снега и снега.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,

Затерявшее счастье зови.

Мне в холодной землянке тепло

От твоей негасимой любви.

Лена, жизнь в плену томительная, скучная. Думы, не выходя из головы, научили меня писать стихи или песни о современной жизни, которая протекает на глазах.

Пока, до свидания.  24/III-45г.

Здравствуйте, дорогие родные: Лена, мои дети Зоя, сын Юра, привет новорожденному без меня, я не могу знать, сын или дочь.  Пламенный привет Александру Тихоновичу, Настасии Ивановне. Передайте привет всем моим родным и знакомым. Всем сообщаю, что я жив, не знаю, что будет дальше. Лена, я уже тебе писал, но не знаю, получала или нет, так я сообщаю вам вторично, что я находился в плену в лапах фашистского врага, но он не смог удержать свою жертву. Я бежал из плена 3 раза, но все ловили. Но на 4 раз сбежал. Я скрывался в лесах, пока не пришли братья. Сейчас я снова на фронте. Я должен отомстить врагу за свое мучение и за весь народ, который он разорил в 1941-42г., этот проклятый вероломный фашизм. Лена, как получишь письмо, так пиши быстрее, может быть, я получу. Мне охота узнать, как живут, живые ли дети и родные.

Я сейчас нахожусь

Между минных огней.

Сердце стонет, болит,

Увидать поскорей.

Посмотреть на тебя,

Дорогая жена,

Крепко к сердцу прижать

Моих милых детей.

Лена, на адресе пиши имя, отчество и фамилию

Мой адрес:                        

Полевая почта

63488у

Куропаткину