ВОСПОМИНАНИЯ ХУДОЖНИКА СТЕПАНОВ В.А.

После отъезда папы жизнь наша сильно изменилась. Особенно для мамы. Все  дела по дому, которые делал отец, легли на ее плечи. Бывают женщины крупные и сильные физически. Наша мама была маленькой женщиной. Но ее сила была в другом – в силе духа, смелости. Я не помню ее плачущей, жалующейся на свою судьбу. Как только объявили войну, она начала сушить сухари. К моменту ухода отца в армию у нее накопилось несколько мешков. Как они нам пригодились! Оставшись одна с детьми, она постоянно шила. Того голода, который испытали многие жители нашего поселка, мы фактически не знали. Было голодновато, но с голода не пухли, как другие.

            Перед уходом в армию отец купил две очень полезные для нас вещи: книгу «Военная техника» и «Географический атлас СССР». Мы рассматривали картинки кораблей, танков, самолетов и орудий Германии, Франции, Англии, Японии и США. Нам было очень интересно, я пытался срисовывать. Когда мама задерживалась, то ее хорошая знакомая Елена Фадеевна Иенешь нам вслух читала книги.       За огородами с противоположной стороны улицы начинались поля. Летом там росла рожь. Ее скосили и уложили в скирды. Но вот привезли молотилку, веялку. Все это подключали к трактору и  обмолачивали снопы. Солому – в одну сторону, зерно – в другую. Работали в основном женщины. Было холодно. Женщины грелись около буржуйки (металлическая самодельная печь) В ней жгли солому. На верхней плоскости поджаривали зерно. Есть на месте бригадир не запрещал. Однажды мама взяла три – четыре горсточки такого зерна для нас, ее задержали. Воровство пресекалось и наказывалось очень строго. Суд признал ее вину. Но учитывая, что она – единственный кормилец четырех детей, и в поселке у нас не было ни одного родственника, кто бы мог присмотреть за нами, ее оставили. Так она избежала заключения.

            В сентябре 1942 года мне было 7 лет, и я пошел в школу. Она находилась в центре поселка. От нашего дома до нее было около двух километров. Наша  учеба  в те времена разительно отличалась от учебы современных детей. Первоклассники не умели ни читать, ни писать. Поэтому учеба начиналась с самого элементарного. На уроках письма целую четверть писали палочки, крючки, петельки, т.е. элементы букв, а уж потом и сами буквы.

            От отца регулярно приходили письма. Почти в каждое письмо он вкладывал свои рисунки, выполненные цветными карандашами. Это было изображение военной техники: корабль, самолет, танк, паровоз и т.п. Его рисунки были как живые. Трудности были во всем. Например, чем мы писали? Как правило, чернилами служила разведенная в теплой воде сажа из печной трубы. А писали на газетах, блокнотах агитатора и прочих изделиях из газетной бумаги. Очень часто отключали электроосвещение в домах поселка. Приходилось зажигать керосиновые лампы или свечи. У кого не было ни того, ни другого – жгли лучину.

            С приездом отца начался очередной, заключительный этап моего детства. Сложный. Хотя вернулся отец, и в семье появился твердый заработок, его не хватало. Часто были займы. Мать устроилась в магазин, и хлеб бывал на столе каждый день. 

Да, жили мы тяжело. Золотушные болячки облепили все ноги от стоп до колен и даже выше. Все тяжело переболели корью.

Помню, проснулся, а в доме жуткий холод. Отец мне: «Валентин, пошли, напилим дров, а то замерзнем». Как – то трудно родителям давалось решение проблемы с теплом. Ведь никогда больше года мы не жили ни в одном доме. Придут хозяева проверить, как живут квартиранты в их доме, увидят иней на стенах по углам, промерзшие стены и ультиматум: «Съезжайте!» Зимой людей не выбросишь на улицу. Терпели до весны – и до свидания.

            День Победы пришел неожиданно, хотя его ждали каждый день. Было половина десятого утра, когда какая – то молодая женщина выбежала из здания, где была проходная и громко закричала: «Товарищи, победа!» Все громко и оживленно разговаривали. Кто - то смеялся, несколько женщин плакали – у них погибли мужья.