Новикова Ирина Васильевна
«Меня зовут Ириною,
Жизнь прожила я длинную,
Родилась в Волгограде,
Но не была в осаде.
В войну жила в Казани...»
Так начинается одно из моих стихотворений. Помню я себя, наверное, с 3-3,5 лет (я 1937 г. р.). Мы тогда жили в Казани на улице Лозовского, сейчас это улица Хади Такташа, дом был старый, впереди кирпичный, а сзади деревянный. С другой стороны квартир (во дворе) находились сараи, где хранились дрова и разная утварь. Квартира у нас была однокомнатная, в ней проживали бабушка, дедушка, папа с мамой и я. В конце двора - озеро Кабан. Помню немного, как приходили с учёбы мама с папой, они были студентами КГМИ, и я их встречала. Они очень « серьёзно занимались спортом. Когда я поступила в КГМИ 1960 году, там, на кафедре физкультуры висел мамин портрет с некоторыми её рекордами, которые ещё не были побиты до этого года. К началу войны отец закончил четы-
ре курса института, а мама три года (в то время учились в институте пять лет). Отца с самого начала войны забрали па фронт в качестве военврача. Как забирали отца на фронт - не помню, только осталось в памяти, как мама, иди на кухне, читала какую-то жёлтую бумажку и плакала. Это была похоронка на отца. Мама рассказывала, около линии фронта, в живых никто не остался.
Маму оставили работать в военном госпитале в Казани (сейчас там находится школа напротив старого здания ГИДУВа) в качестве медицинской сестры по лечебной физкультуре и физиотерапии. Я часто ходила к ней на работу.
«Я помню звук сирены,
В тревогу непременный»
Видимо, это были учебные тревоги. Помню, бегали мы во дворе, играли и вдруг сирена, и мы все бежим домой. У нас между кирпичным и деревянным зданиями был навес, и во время тревоги сюда сбегались люди, которые в это время проходили мимо, мы, дети, тоже толпились тут. Ещё помню, как на ночь занавешивали окна, обычно одеялами, чтоб свет не проникал на улицу (светомаскировка). Если была даже маленькая щелочка, то заходили милиционеры, требуя закрыть по плотнее. Мои впечатления, что всё-таки иногда были ночные налёты на Казань, потому, что утром приходя в детский сад, мы с детьми видели пустые гильзы и пытались их собирать. О питании говорить не стану, чем и как питались в войну - все знают. Самым лакомым для меня блюдом была «завариха»: несколько ложек отрубей, заваренных кипятком из самовара с добавлением чуточку молочка. В госпитале мама разрабатывала у раненых «культи» (оставшиеся части ног и рук), делала массаж, комплекс упражнений, учила ходить на протезах. Двор в госпитале был очень большой (видимо, бывшая школьная спортплощадка) и помню, как мама учила раненых, у которых были протезы - ходить на лыжах.
В 1944 году мама вышла замуж за моего отчима, и мы переехали в Верхний Услон. Мы жили в Верхнем Услоне, в маленьком деревянном домике, оклеенном внутри старыми газетами. Победу я встретила здесь. Я была в этот день дома одна, учила уроки, вдруг слышу на улице шум, выбежала, а там кто-то прыгает, кто-то обнимается, кто-то плачет, кто-то кричит: «Ура, мы победили!!!» Присоединилась к этому празднику и я. В 1947 году мама разошлась с отчимом, и мы с ней приехали в Лаишево, где уже жили бабушка и дедушка коренные лаишевские.
Всё послевоенное время и всю свою жизнь я живу в Лаишево.
