Воспоминания Галявовой Миннегаян Миннибаевны: «….Я отчетливо помню 22 июня 1941 года... Папа пришел такой расстроенный, сел на табуретку, пригласил к себе всех нас детей (а нас было четверо), посадил на колени и крепко-крепко обнял. Папа очень сильно заплакал. Скоро его забрали на фронт. Оттуда он уже не вернулся. На руках у мамы остались мы сиротами. Было очень тяжело. Одеть на ноги было нечего. Ходили в лаптях, а чтобы ноги не промокали, привязывали снизу деревяшку. Кушать тоже было нечего. Когда начиналось половодье, ходили в поле собирать мерзлую картошку. Из нее мама делала крахмал и варила кисель. Собирали дикий щавель, крапиву, из молодой лебеды пекли лепешки. Вместо дров собирали полынь. Резали, сушили ее и топили печь. Ходили в лес с тележкой за хворостом. Дров-то не было, собирали хворост и еле-еле волокли домой. Тянуть тележку было невыносимо трудно, потому что мы были голодные, сил не было. Даже название дали тележке - «уф алла», то есть «о боже». Выполняли все домашние дела, потому что мама была все время на работе.
Не только взрослые, но и мы, дети, трудились на колхозных полях. Тяжелой ношей легли на наши плечи заботы трудового фронта. Очень высокими были нормы выработки на полях, тысячи гектаров скошенного хлеба, тысячи связанных снопов, тысячи намолоченного зерна. А дома в хозяйстве у нас была корова. Государству за год мы должны были сдавать 300 литров молока и определенное количество мяса. Мы так старались, чтоб наша коровушка с голоду не померла. Где только не собирали мы сена, чем только не кормили. А что-то приносить с колхозного поля было запрещено. Все-таки я умудрялась хоть чуть-чуть зерна в штанине приносить.
Все работы выполняли вручную. Ранней весной по 20-30 женщин, детей вставали одной шеренгой и засевали все поля. У нас в колхозе выращивали ячмень, пшено, горох, картошку. Когда появлялись всходы, начинали вручную убирать сорняки. Как это было тяжело! А когда наступала жатва, то вручную убирали весь урожай. Горох тоже убирали вручную, так хотелось кушать, но нельзя было. Бригадиры за нами следили. Неделями пропадали в поле. Председатель колхоза ни детей, ни женщин не пускал домой в деревню. В итоге у нас завелись вши. Как сегодня помню я эти ужасные дни. Потом этого председателя прогнали из колхоза. Помню, как однажды во время работы в поле, на небе появился самолет. Для нас это было так дико, мы не знали, куда бежать, как нам быть. Это сейчас смешно, а тогда….
Осенью ходили на зерноток, перелопачивали вручную зерно, грузили в мешки и отправляли в Казань. Зимой тоже работали на полях, делали снегозадержание лопатами. Приходилось ездить на лошадях по деревням, собирать золу и потом вручную рассыпать на полях.
Однажды нас, подростков и женщин, отправили в село Гари Зеленодольского района валить лес. Шли мы туда пешком. Возвращались пешком. Работа была адская, были мы голодные, холодные. Как мы выжили – я не знаю. Но многие умерли. Также часто отправляли рыть окопы. Там тоже многие умерли. Работа тяжелая, есть нечего. Но мы не падали духом, мы верили, что победа скоро наступит, мы приближали ее, как могли.
Мы, дети войны, натерпелись от нее не меньше, чем бойцы на фронте. Страдания, голод, смерть рано сделали нас взрослыми, воспитав в нас недетскую силу духа, смелость, способность к самопожертвованию, к подвигу во имя Победы. Наше трудолюбие, стойкость и надежда на лучшее помогли нам выжить, встать на ноги, а колхозу – достигнуть трудовых высот…»
Течет река времени. Много воды она унесла со времен Великой Отечественной войны. Заросли шрамы окопов, исчезли пепелища сожженных городов, выросли новые поколения. Но в нашей памяти навечно сохранятся величие и подвиг советского народа. И мы не должны забывать, что среди всех поколений – дети войны – поколение особое. Вместе со взрослыми они несли тяготы войны. На хрупкие детские плечи легла тяжесть военных невзгод и бед. Им не так много поставлено памятников, многих из них уже нет в живых, но именно их детские, горячие сердца согревали души отцов, уходящих в последний бой, их маленькие слабые руки дергали пшеницу, жали хлеб, вязали снопы, приближая победный май 1945 года. И пусть наша память об этом будет достойным памятником детям войны.
