Одним из самых памятных дней в жизни для Камиля Калимулловича Шаммасова (1 ряд 2 справа), Михаила Петровича Панфилова (2 ряд справа) и Марка Лукича Горшкова (1 ряд слева) стало далекое 6 ноября 43-го. Именно в этот день им, а также многим другим землякам пришлось оставить родительский дом и стать солдатами Великой Отечественной. Камиля Шаммасова чуть заживо не похоронили. В боях на Немане он получил тяжелое осколочное раннение в голову, потерял сознание и около суток пролежал в окопе с убитыми. Похоронная команда лишь каким-то чудом не закопала его. Были тяжело ранены и М.К. Горшков и М.П. Панфиловым. Причем оба попали в прицел немецких снайперов. Марк Лукич был ранен под Шяуляем, пуля попала в голову, а Михаил Петрович получил разрывную пулю в левое плечо. Вражеский снайпер целился в сердце...
Служили тетюшане в одной дивизии - 257-ой стрелковой, дважды Краснознаменной Сивашской, награжденной орденом Суворова. Эта дивизия принимала участие в боях за Сталинград, Севастополь, участвовала в освобождении Прибалтики. Ветераны, рассказывая о войне, вспоминали очень кровопролитные бои за прибалтийские города Шяуляй, Вильнюс, Ригу и другие, а также за белорусский Полоцк. В Сталинграде хоть мельница с легендарным домом Павлова остались, а Полоцк был буквально стерт с лица земли, в нем не осталось ни одного строения. Земля сгорела под ногами солдат. Летчики, рассказывают ветераны, часто говорили, что все пехотинцы - это герои ("там, на земле, был ад кромешный, и как в нем только можно было остаться в живых?!" - удивлялись они).
Но были, конечно, и на войне приятные моменты. Это и письма из дома, и случайные встречи с земляками (а Марк Лукич, кстати, с земляком даже в одном взводе служил - с жителем Любимовки Николаем Андреевичем Гришиным (2 ряд 1 слева)), и гордость от того, что идешь вперед, освобождаешь от врага родную землю. И, конечно, незабываемые минуты испытывали, когда впервый раз увидели длинные вереницы пленных солдат, понуро шагавших по пыльным дорогам в растоптанной обувке. Не такой, конечно, представляли они весну 45-го на советской земле. А Михаилу Петровичу Панфилову довелось увидеть и пленного немецкого генерала.
