Прошлое рядом с ним

Ягнов Михаил Иванович (25.08.1925).  Участник Великой Отечественной войны.

   В неполные семнадцать лет призвали в ряды действующей армии Михаила Ивановича Ягнова . Это был суровый сорок второй год...

—  Посадили нас в вагоны и повезли на восток, — рассказывает ветеран. - Путь был долгим и утоми­тельным. А навстречу шли эшелоны с сибиряками на запад. Мы с завистью смотрели, как они на ос­тановках выскакивали из вагонов, раздевались до пояса и растирались сне­гом. Не зря всё-таки о си­бирском здоровье идёт такая слава...

   По дороге состав врезал­ся в другой, стоявший на путях. Передние вагоны смяло буквально в гар­мошку, при этом погибло двести человек. Ужасная картина страшной катаст­рофы до сих пор перед глазами Михаила Ивано­вича: паровоз лежит на боку и гудит, всюду стоны, крики пострадавших, по­гибшие.  Через три дня, после того как движение было восста­новлено, отправились дальше. Служить вначале предстояло в Читинской области, в Борзинском укрепрайоне. Где-то год на­ходился там, в пулемётном расчёте при доте. «Корми­ли плохо», — вспоминает он о том времени, что так­же стало одной из причин его решения пойти добро­вольцем на западный фронт. Вместе с боевым другом Алексеем Рыбушкиным написали заявле­ния, но принимавший их подполковник сказал: «Эх, ребятки, не надо вам туда. А воевать ещё и здесь бу­дете...»

   Видимо, учитывая жела­ние молодых солдат уча­ствовать непосредственно в боевых действиях, их вскоре перевели в погра­ничную дивизию. День и ночь находились они в полной боевой готовности, в тревожном ожидании. С окончанием войны с нем­цами кормить стали лучше.

—   Но одна война кончи­лась, другая началась, японская, — продолжает свой рассказ Михаил Ива­нович. - По приказу, коман­дования мы пересекли маньчжурскую границу, переправились через реку Аргунь. Ночью подошли к городу Хайлар. Возле него скопилось огромное коли­чество техники и войск. Помню, утром появились два японских самолёта- разведчика, наши стали по ним стрелять, а они, как заговорённые... Город брали под сильными об­стрелами. Небольшими группами перебегали по бетонному мосту, закреп­лялись на другом берегу речки и держались как мог­ли. Сильные бои были. На десятый день японцы на­чали сдаваться. Пленных некоторые пинали, били, я же не понимал этого, ведь перед нами были такие же солдаты, выполнявшие, приказ и служившие свое­му народу...

   Не раз и не два находил­ся он, как говорится, на гра­ни смертельной опаснос­ти. Рассказать об этом его часто просили домашние, особенно дочери Люба и Люда, когда писали сочи­нения о войне. Вот один Из таких эпизодов, проис­шедших в городе Цицикар.  Михаил Иванович был включён в группу по охра­не штаба дивизии. Однаж­ды, как обычно, стоял на посту. Вроде бы всё было спокойно, и он потихоньку прохаживался по садовой аллее. До сих пор и сам не может понять, почему его настораживал один куст, за которым, как ока­залось, и в самом деле та­илась опасность. Может, шорох какой услышал, может, внутреннее чутьё подсказало, что надо быть наготове, а может, и какие- то высшие силы распоря­дились его судьбой. Как бы то ни было, а в бросивше­гося на него из-за этого куста человека он успел выстрелить в упор. «Утром я сходил посмотреть на этого японца, - говорит Ми­хаил Иванович. - Здоро­вый, в шерстяных носках, чтобы, значит, бесшумно подкрасться можно было. Даже не знаю, как я опе­редил его...» Демобилизовался он в 1948 году. Помог по хозяй­ству матери, а потом его пригласили на работу в Ку­раловский детский дом ин­структором по труду. Там освоил пчеловодство, и по этой специальности рабо­тал затем в школе меха­низации, в Аграмаковке. А подросли дети — перееха­ли в райцентр, где купили, а после достраивали дом. На пенсию ушёл из по­жарной части. Почти шесть десятков лет прожи­ли они вместе с Евдокией Сергеевной, и сейчас уже внуки стали взрослыми. Но прошлое всегда ря­дом. Разве можно забыть, как в детстве без главно­го кормильца осталась их большая семья, в которой было девять детей (отца репрессировали и рас­стреляли). Из дома всех выгнали, и его, двенадца­тилетнего подростка, при­ютил у себя председатель соседнего колхоза. Так за то, что из своего хозяйства ушёл, ему ещё три года тюрьмы грозило. Правда, обошлось.

   А юность - это, как для многих из его поколения - война, а о ней не забу­дешь... Михаил Иванович не раз встречался впос­ледствии со своим одно­полчанином Рыбушкиным, который жил в Казани. А с Арбузовым даже вмес­те работал в Аграмаковке. «Обо всём вспоминали, — замечает ветеран. — Трудно нам пришлось, не дай Бог никому...» И не удивительно, что без вол­нения смотреть фильмы, где отражены те далёкие события, их солдатские будни с огромными марш- бросками в жару по раз­битым дорогам и крутым сопкам, малые и большие бои, он не может и всегда говорит: «Я ведь тоже тут где-то, среди многих сол­дат...»

По материалам Лидии КОСТРУЛЁВОЙ.

«НЖ».