Назия Садертдиновна Гайнуллина родилась в селе Кляшево Тетюшского района. После школы работала разнорабочей, дояркой в колхозе, работала в колхозном радио. С мужем Рифкатом воспитали 3 детей. Рифкат абый рано ушел из жизни, Назия апа живет с семьей сына Фарита.
Когда отца Садертдина забрали в армию, мне не было еще 4 лет. Со слов взрослых помню. Он мне дал косточку с мясом и сказал: “На доченька, ешь, как ты доешь, так и я вернусь”. Мама говорила, я как покушала, так и заплакала: “А почему отец не возвращается?”. Наверное , мое маленькое сердечко почуяло, что отца я больше никогда не увижу. Похоронка пришла 13 февраля 1943 года. Погиб и похоронен отец в селе Вязевка Ленинградской области. В октябре 1942 года тяжелораненый отец лежал в казанском госпитале. Мама, услышав эту весть, на конной повозке , везущей картофель по заданию, поехала к нему. “Невозможно было смотреть на Садертдина без слез”, - говорила она, - до такой степени исхудал”. “Если счастье у наших детей есть, приеду, повидаюсь с ними”, - сказал отец. Но нам не суждено было встретиться. Когда судьба разлучила нас с отцом, сестре было 10 лет,а братишка Мансур лежал в люльке. Сейчас и их нет, но тяготы безотцовщины, которые мы тянули вместе на своих хрупких плечах, хранятся в сердце. Самым трудным был голод. Мы, как могли, старались помочь маме доставать пищу. Летом благодать: вся зелень шла в пищу. Трудно приходилось ранней весной, запасы картофеля заканчивались, надо продержаться до зелени. Как снег немного отходил, вся детвора искала в поле гнилую картошку. Найдешь, откопаешь 5-6 штук, радостная побежишь домой – мама зажарит их и на некоторое время проблема решена, можно и поиграть.
Если бы не было налогов, то мы так не голодали бы. А сколько их было: налог мяса, молока, шерсти, махорки. Надо было матерям доставать деньги и на займы. Опять приходилось им продавать продукты, которые были нужны и самим.
С окончанием войны мир детей разделился на два лагеря: дети без отцов и счастливая группа, у которых отцы вернулись с фронта. Они ели настоящий хлеб, гордились отцами. А мы, безотцовщина, были униженными, мечтали хоть раз произнести слово “Папа”. В эти трудные годы нашлись и подлецы, которые присваивали помощь, которую давало нам государство. Как об этом стало известно народу, эти люди убежали из деревни среди ночи.
Свою печаль, страдания без отца я складываю в стихотворные строки.
Без күрмәдек әти кочакларын,
Назлы сүзләр дә ишетмәдек.
Ашыйсыбыз килә, әнкәй, диеп,
Салкын мич башларын иңләдек.
Әтидән көткән хат хыялда калды,
Килде безгә хатның усалы,
Яраланган әнием кочагында
Калды өч бәхетсез баласы.
