Нина Соломатина, в девичестве Елхова, родом из Татарии. В родном селе Старомазино Мензелинского района все знали, что ее папа служил кочегаром на легендарном крейсере «Аврора». Как она гордилась этим! Одноклассники спрашивали Нину, причастен ли Кузьма Иванович к залпу, возвестившему о штурме Зимнего дворца? Мы задали фронтовичке тот же вопрос. «Вероятно, – рассуждает Нина Кузьминична, – ведь на «Авроре» папа служил как раз в этот период». Чуть позже в списке экипажа крейсера на ноябрь 1917 года из 570 человек мы и впрямь нашли фамилию Елхов.
В селе Солоновка Волчихинского района остался единственный участник Великой Отечественной войны – 92-летняя Нина Соломатина.
Госпиталь
Как и положено женщине, Нина Кузьминична сразу спутала все планы, вынув из запыленной коробки с антресолей… сапожки. Вроде и военного образца, но… изящные, 36 размера, из отличной кожи, на каблучке – это вам не масспошив, выдаваемый красноармейцам вместе с обмундированием.
– Нина Кузьминична, как же ты от меня эту красоту утаила?! – всплеснула руками заведующая сельским музеем Нина Лаптева, считавшая, что абсолютно все военные раритеты села из домашних шкафов давно уже перекочевали в музейные экспозиции.
– Это мой Ваня постарался! – молодо сверкнув глазами, улыбнулась та в ответ. – Мы с ним на фронте познакомились и, считай, до Победы в одной дивизии служили. Он увидел однажды, что мне форменные сапоги выдали на три размера больше нужного, и сшил на заказ вот эти. Тыловики перед демобилизацией мне говорят: «Сдавай сапожки!» А я ни в какую: «Не вы выдавали – не вам и забирать!» Я бы и сейчас прошлась в них, да не лезут уже, суставы опухают…
На век Кузьмы Ивановича выпали все войны начала ХХ столетия. Мать провожала его на фронт 12 раз! То отпустят, то снова призовут, по словам Нины Кузьминичны. Когда уже на Великую Отечественную он провожал дочь, то заметил философски: «Дело это для нас привычное».
Летом 1942 года 17-летней Нине Елховой принесли повестку из военкомата. Она даже обрадовалась: теперь не нужно работать на лесосплаве, ворочать тяжелые бревна. На пристань, где более сотни таких же девчонок уже ждали пароход, отец увез ее прямо с работы. Девушка даже домой не заехала, не простилась с мамой Матреной Дмитриевной.
В Саратове Нину зачислили санитаркой в медсанбат стрелковой дивизии. В палате, где лежали самые тяжелые, умирающие, которых нельзя было транспортировать в тыл, она не раз вспомнит бревна на реке Каме, казавшиеся ей невероятно тяжелыми.
– В кино про войну показывают, как нянечки под диктовку раненых пишут письма. У нас не было такого, – рассказывает Елхова. – Мы ни лиц, ни имен ребят не запоминали. Похоронная команда едва успевала хоронить. Те, кого уже прооперировали, просили об одном: пить дай. А нельзя... Мы мочили салфетки и губы мальчикам обтирали, чтобы им легче было. Иные не выдерживали, вставали, пили – и умирали.
Щеголиха
Со своим медсанбатом Нина прошла всю войну. Всех названий сел, городов и стран, которые проходили по мере движения на Запад, не помнит. Делом медиков было поставить палатки, разместить раненых, кормить и ухаживать, хоронить мертвых, стирать и гладить бинты, по возможности устраивать баню. Нина уже не жалела об остриженных косах – весь их девичий призыв «оболванили» под мальчиков, чтобы вшей не было.
Ее жених, выпускник Барнаульского минометного училища лейтенант Иван Соломатин, воевал рядом. Служили влюбленные в одной дивизии, но виделись редко. Девушка из татарского села и парень с Алтая дружили до самого
45-го, трепетно оберегая друг друга. Когда стало ясно, что войне конец, командир части произнес фразу, которую оба долго ждали: «Объявляю вас мужем и женой!»
Под занавес войны в ногу была ранена Нина, а Иван – 7 мая при взятии Берлина. С тяжелым ранением его отправили в тыловой госпиталь за два дня до Победы. Нина вернулась домой к родителям, а летом за ней приехал выздоровевший Иван. 9 июля 1945 года они зарегистрировали свой брак уже по законам мирного времени. Свидетельство на татарском языке, более 70 лет хранимое Ниной Кузьминичной, и сейчас выглядит как новое. «А что бумаге сделается? Она же лежит. Не то что человек. Болит лапочка моя», – потирает раненую ногу фронтовичка.
После Победы капитан Соломатин еще год служил в послевоенной Германии. Их первенец – дочь Алла родилась в Берлине в апреле 1946 года. Володя, Катя и Таня – уже на Алтае, куда Иван привез Нину. Из Германии она привезла невиданные в Солоновке платья из крепдешина и туфельки на каблучках. Знатной щеголихой была капитанша Соломатина.
Иван Антонович после войны работал в колхозе им. Жданова, со временем стал его председателем. Не сбылась только одна его заветная мечта – дожить до пятидесятилетия Победы. Орденоносца не стало в январе 1995 года.
Дом Нины Кузьминичны – единственный в селе, на котором еще висит табличка «Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны». Дочери зовут маму к себе, одна – в Саратов, другая – в Оренбург. Да только как она уедет из Солоновки, ставшей ей родной? Здесь дом, построенный любимым. Здесь выросли и вылетели из гнезда один за другим ее дети. Здесь она была счастлива. «Из Солоновки ушли на фронт более 500 мужиков, вернулись – через одного. А мы с Иваном войну пережили и судьбу себе построили, какую хотели. Разве ж это не счастье?!» – улыбается баба Нина на прощание.
