Кир Булычёв – (18.10.1934 – 05.09.2003) советский прозаик-фантаст, учёный-востоковед, фалерист, сценарист, Лауреат Государственной премии СССР(1982).
Многим знакомо это имя, но мало кто знает, что под этим псевдонимом скрывается Игорь Всеволодович Можейко. Псевдоним скомпонован из имени жены Киры и девичьей фамилии матери Марии Михайловны Булычёвой. А мы его знаем, как нашего любимого и неподражаемого Кира Булычёва, придумавшего девочку из будущего Алису Селезневу.
Можейко И.В. родился в 1934 году в Москве в семье Всеволода Николаевича Можейко и Марии Михайловны Булычёвой. Когда отец ушел из семьи, мать повторно вышла замуж за Якова Бокинника, который погиб на фронте. Мария Михайловна, отучившись в автодорожном институте, состояла в авиадесантной школе, а также была комендантом в Шлиссельбургской крепости.
С началом Великой Отечественной войны Игорь Можейко вместе с матерью и сестрой Наташей отправились в эвакуацию на Каму в посёлок Красный Бор до зимы 1941 года. Затем по настоянию Лизы Крон переехали в Чистополь, где его мать работала начальником авиадесантной школы. Об этом Кир Булычёв вспоминает в своей повести «Чужая память»:
«Но одно воспоминание кошмаром возвращается многие годы. И я его воссоздал в повести "Чужая память".
Состав теплушек так долго тащился к Волге, что мы привыкли к его полудневным стоянкам в степи.
Вот и в тот день мама взяла нас с Наташкой, подобно прочим несчастным мамашам в поезде, и повела гулять в степь. Там еще сохранилась зеленая трава и даже какие-то цветочки. Мама с двухлетней Наташкой собирали букет, а я гонялся за кузнечиком. А потом оглянулся и увидел, что наш поезд дернулся и медленно двинулся. И только после этого до нас донесся предупреждающий гудок.
Не знаю, не помню, что подвигнуло машиниста совершить такой поступок, но люди, разбредшиеся на сотни метров от полотна, кинулись, подхватывая детей, к поезду.
Мама схватила Наташку - ей ведь не убежать! А мне крикнула, чтобы не отставал.
Я бежал и трясся от ужаса, что поезд уйдет и мы останемся в степи.
Я ненавидел Наташку, потому что мама успеет донести ее до поезда, а меня забудет. Я догнал маму и стал дергать ее за юбку. Не знаю уж, зачем я ее дергал. Но помню ощущение матери. Мы успели, может, поезд остановился - не помню. И поехали дальше.
Составы останавливались в Ульяновске, Куйбышеве, Саратове, некоторые шли к Казани. Там перегружались на пароходы и баржи. И тянулись вверх по Каме.
Мы миновали Чистополь, Елабугу и последними высадились в поселке Красный Бор.
Там был элеватор, и мама стала на нем механиком, вспомнив свое шоферское прошлое. Взяли ее с радостью, потому что уже прошла мобилизация и мужчин с техническим образованием не осталось.
Мы прожили в Красном Бору до зимы. Запомнилось вот что: сам элеватор, гигантский, полный зерна и добродушный. А еще конь, коричневый - так я его называл, потому что еще не знал, какие бывают у коней масти. Коня я запомнил, потому что его звали Игорем. То есть это был родной мне конь.
А мамин заместитель, хромой парень, которого тоже звали Игорем, как-то сажал меня на коня Игоря. У коня была такая широкая спина, что не было страшно.
В Чистополе из потока эвакуации выпал Союз писателей. По крайней мере его часть. Там жили мамины приятельницы, из писательских жен. Они стали звать маму в Чистополь, все же настоящий город и свои вокруг, а то как ты, Муся, с двумя детьми? Даже покормить их некому.
Река уже встала, когда мы приехали в большой город Чистополь.
Когда тебе семь лет, то быстро привыкаешь к новым масштабам. Чистополь показался мне очень большим городом. Я ходил смотреть на пятиэтажный дом, в котором раньше была гимназия (можно предположить, что память подвела мальчика, описавшего здание, потому что гимназия была трехэтажной).
В Чистополе, в отличие от многих писателей, мы сначала жили хорошо, потому что маму сделали начальником воздушно-десантной школы.
Мама снова надела военную форму, а у нас в сенях стоял пулемет. Как приятно было лежать у него, целиться в ворон на дворе и мысленно тысячами косить проклятых фашистов!
И вот тут мы узнали, что смерть опять коснулась мамы, но промчалась мимо.
Через месяц после нашего отъезда из Красного Бора гигантский элеватор сгорел. Неизвестно отчего. Но по законам того времени всех работников элеватора и того хромого парня Игоря - всех расстреляли. И маму бы расстреляли, если бы Лиза Крон ее не перетащила в Чистополь. Тут я и заболел. Заболел серьезно. Врачи называли мои болезни, и я запоминал названия. Дети тоже хотят жить и боятся страшных слов. А для меня страшными словами были ревмокардит, эндокардит и миокардит.
Полгода я лежал в постели. Мне нельзя было подниматься. Мама с утра уходила на службу, а у постели оставалась Наташка, которой и трех лет не было. И это серьезное чернокудрое создание било меня кулачком, если я хотел подняться. Пулемет стоял без хозяина. Впрочем, весной маму хоть и не арестовали, но выгнали из военных. Случился выпуск в ее школе. И выпускники - может, кто из писателей помнит об этом - ведь среди курсантов были и писательские дети - пошли в военкомат, оформлять документы. Там был большой пыльный двор, в углу двора лежала бомба. Почему ее туда привезли - не знаю, может, даже с гражданской войны осталась - тогда под Чистополем шли бои.
Юные десантники стали разряжать бомбу. В живых остался только парень, который отлучился в сортир.
К счастью, маму оправдали. И тут папа прислал нам вызов в Москву.
Наверное, это было летом. Меня надо было лечить, а жизнь в Чистополе стала скудной и трудной. Господи, думаю я теперь - маме было тридцать пять лет. Двое детишек на руках, один серьезно болен, другая совсем малыш. Работа с утра до вечера... И к осени 1942 года мы вернулись в Москву».
1 сентября 1942 года Игорь пошёл в первый класс. Окончив школу, поступил в Московский государственный педагогический институт иностранных языков на переводческий факультет, по окончании института получил направление на работу в далёкую азиатскую страну — Бирму. Два года проработал переводчиком и решил поступить в аспирантуру при Институте востоковедения АН СССР. С 1963 года Игорь Можейко остался работать в институте, начал писал научно-популярные очерки для журналов «Вокруг света» и «Азия и Африка сегодня», потому что много ездил по стране и путешествовал по миру. Побывал он в Китае, на Филиппинах, в странах Европы... Игорь Можейко был учёным-востоковедом, автором многих монографий, доктором исторических наук, имел научные труды по истории Юго-Восточной Азии.
В то же самое время у Можейко подрастала дочка Алиса. И специально для дочки Игорь Всеволодович с удовольствием принялся придумывать фантастические истории о девочке из XXI века, которую, как и собственного ребёнка, назвал Алисой.
Как бы там ни было, факт остаётся фактом: серьёзный историк Можейко начал писать «несерьёзную» фантастику. Его перу принадлежит великое множество совершенно не похожих друг на друга книг.
В Институте востоковедения он работал до конца своих дней. А фантастику начал писать в свободное от работы время - в 32 года. Хоть он и издавал свои произведения исключительно под псевдонимом, Киром Булычёвым его никто не называл. В семье, друзья, коллеги всегда обращались к нему по имени.
В семидесятые годы Можейко начал всерьез заниматься нумизматикой и фалеристикой, и к тому моменту пользовался и в научном мире, и в кругу коллекционеров высочайшим авторитетом. Тогда вышла его первая книга «Беседы о фалеристике», работы его появлялись и за рубежом — в частности, на страницах американского Journal of the Russian Numismatic Society. Поэтому Игорь Всеволодович Моейко был включён в созданную в конце 1991 года Комиссию по государственным наградам, а позднее, с конца девяностых, стал также членом Геральдического совета при Президенте РФ.
Игорь Можейко принимал участие в разработке нескольких российских государственных наград, а придуманной им медалью «За заслуги перед Отечеством» IV степени был награжден и сам. Он создал самое полное описание должностных знаков Российской империи, описал их и, собрав всю информацию воедино, разработал классификацию. Итогом этого труда стала книга «Должностные знаки Российской империи», которая до сих пор остаётся авторитетнейшим источником для всего фалеристского сообщества нашей страны.
Своё настоящее имя писателю удалось сохранить в тайне до 1982 года, когда за сценарии к фильму «Через тернии к звездам» и мультфильму «Тайна Третьей планеты» он был награждён Государственной премией. Учёный и фантаст в одном лице - сочетание необычное. По произведениям Кира Булычёва сняты 34 фильма, мультфильмы, поставлены спектакли.
#чистопольизнаменитости #чистопольскиймузей_заповедник #вчистополь #чистополь #чистопольскиефакты #городнакаме #chistopol
