Ленинградцы начали получать такие карточки с 18 июля 1941 года. Июльскую норму можно назвать щадящей. Рабочим, например, полагалось по 800 граммов хлеба. Но уже к началу сентября ежемесячные нормы стали урезать. Всего понижений было пять. Последнее случилось в декабре 1941 года, когда максимальная норма составила 200 граммов для рабочих и 125 граммов для всех остальных. Запасы продовольствия к тому времени практически подошли к концу. Три дня в декабре в городе вообще не было ни воды, ни хлеба. Замерз основной водопровод, хлебозаводы встали. Ведрами таскали воду из прорубленных в Неве лунок. Но много ли ведрами натаскаешь?
Очереди за хлебом растянулись на несколько суток, хлеб начали выдавать мукой. «Получает человек муку, садится, потому что от усталости идти …не может, и хватает из мешка эту муку и прямо её ест…» - вспоминает ленинградец Александр Тихонов.
Только с наступлением морозов, крепких, под «минус 40», когда по льду Ладожского озера была проложена автомобильная трасса – легендарная «Дорога жизни», - стало чуть легче, и с конца января 1942-го года пайки начали понемногу увеличивать.
Хлебные карточки были именными. Получали их раз в месяц по предъявлении паспорта. При утере обычно не возобновлялись. В том числе из-за того, что в первые месяцы блокады было огромное количество краж этих карточек.
Было несколько категорий блокадных карточек: рабочая, с самой высокой пайкой, а также детская (до 12 лет), иждивенческая, отдельно для служащих, для беременных женщин…
Состав блокадного хлеба: пищевая целлюлоза – 10%, жмых – 10%, обойная пыль – 2%, выбойки из мешков - 2%, хвоя – 1%, ржаная обойная мука – 75%. Использовалась также коревая мука (от слова – «корка»). Когда в Ладоге тонули машины, везшие муку в город, специальные бригады ночью, в затишье между обстрелами, крючьями на веревках поднимали мешки из воды. В середине такого мешка какое-то количество муки оставалось сухим, а внешняя промокшая часть при высыхании превращалась в твердую корку. Эти корки разбивали на куски, затем измельчали и перемалывали. Коревая мука давала возможность сократить количество других малосъедобных добавок в хлебе.
Эксперты Федерального исследовательского центра питания, биотехнологии и безопасности пищи рассказали о рецептах, по которым в блокадном Ленинграде выпекался хлеб. Над разработкой рецептуры в осажденном городе трудился коллектив Центральной лаборатории Ленинградского треста хлебопечения. Сотрудников его с началом блокады перевели на казарменное положение, и работу они вели непрерывно, несмотря на бомбежки, обстрелы, нехватку воды и электричества. Рецептура хлеба в первую блокадную зиму: с конца 1941 до начала 1942 года менялась практически ежедневно. Всё зависело от того сырья, что имелось в наличии на заводах. Вместо ржаной обойной муки в хлеб клали овсяную, ячменную, кукурузную и соевую муку, мучную пыль, лузгу, рисовую мучку, отруби и соевый шрот. Иногда эти ингредиенты могли применяться одновременно – по пять – шесть добавок.
В конце 1941 года, когда поступление продовольствия в город полностью прекратилось, специалисты начали искать заменители муки среди непищевого сырья. В хлеб стали добавлять гидроцеллюлозу – древесину коры дерева, сосновый луб, прошедшие обработку химическим путем.
Необходимость в таких заменителях отпала лишь после открытия « Дороги жизни» по льду Ладожского озера, которая позволила наладить хотя бы минимальное снабжение жителей осажденного Ленинграда.
Говорят, что блокадный хлеб был без запаха и вкуса? Но вот что говорит об этом жительница Ленинграда, пережившая блокаду, Зинаида Павловна Овчаренко: «До сих пор помню этот маленький, толщиной не более 3 см., черный липкий кусочек. С удивительным запахом, от которого не оторваться и очень вкусный! Хотя знаю, муки в нем было мало, в основном разные примеси. Мне и сегодня не забыть тот волнующий запах»…
1 фото - карточка на хлеб
2 фото - норма выдачи хлеба
3 фото - рисунок воспитанника детского сада
Мемориальный музей им. Фатиха Карими
