Недаром говорят, что глаза – зеркало человека, заглянешь в них, и прочтешь, как книгу, весь его жизненный путь. Может, и судьба этой женщины сложилась бы иначе, если бы не война, если бы не пришлось ей, маленькой и хрупкой девчушке, которая весила в ту пору всего 45 кг, брать в руки винтовку и наравне с мужчинами идти на фронт. А там все другое, не так как в мирной жизни, и кто прошел через это пекло, выжил, тот тоже стал другим, и навсегда сохранил в душе своей, в глазах глубочайшую скорбь по несбывшемуся...
Настя родилась в 1923 году в одном из хуторов Харьковской ... в семье крепкого крестьянина-середняка. В детстве много пришлось пережить девочке – у нее рано умерла мать, довелось скитаться по детдомам, пока отец не забрал ее в новую семью. После окончания семилетки, Анастасия пошла учиться в ФЗУ на связиста, успешно окончила училище, стала работать.
... О том, что началась война, девушка узнала ужу рано утром 22 июня 1941 года. Трамвай мирно грохотал по рельсам, за окном проносились знакомые пейзажи города Харькова, Настя ехала на работу в отделение связи. Она была «бодисткой», то есть трудилась на телеграфе «БОДО», считавшемся очень сложным, хорошо знала азбуку Морзе.
А через пять дней немцы стали бомбить Харьков, - вспоминает Анастасия Никоновна. Это было страшно и очень опасно. Я помню, один раз во время бомбежки чуть не погибла: едва успела спрыгнуть в траншею и закрыть голову руками, как буквально через пару секунд на том месте, где только что стояла, раздался оглушительный взрыв. Нас, связисток, сначала стали готовить к работе в качестве медсестер. Потом, очевидно, спохватились, что связисты на фронте не менее нужны, чем медики, особенно профессионально подготовленные. Вскоре лучшие из нас были зачислены в штаб Харьковского военного округа.
В декабре 1941 года Настя оказалась с подругами в Сталинграде и провела здесь долгие месяцы защиты и освобождения этого города на Волге. Обстрелы и бомбежки стали настолько привычным делом, что девочки-телеграфистки почти не обращали на них внимания.
Анастасия Никоновна вспоминает: «Наш штаб был хорошо защищен, немцы бомбили округу, не ведая про нас. Чтобы они вовсе не обнаружили никакого движения в этом месте, мы меняли друг друга по ночам. Не посчитайте это нескромностью, но я хорошо освоила все средства связи, считалась ценным работником и потому была загружена по полной программе. Ритм жизни был очень напряженный, мы ежедневно рисковали, ведь Сталинград бомбили постоянно. В августе 1942 года после победоносного завершения Сталинградской битвы мы оказались в Астрахани. Вскоре наш 6-ой отдельный полк связи в составе 28-й Ударной Армии начал наступление через Калмыцкую степь...
В Калмыцкой степи было особенно трудно. Не было жилья, работали в полуразрушенных кошарах, затем в землянках, при свете фронтовой «люстры» (гильзы из-под снаряда с фитилем, заправленной горючей смесью). Закончив смену, вылезали на божий свет черные, со слезящимися глазами. Но не это было самым трудным. Плохо было без воды. Калмыцкая степь – это полупустыня с небольшими горько-солеными озерами, вода которых не пригодна для питья. Когда выпадал снег, мы его скатывали в шары, и растопленную воду использовали для питья и приготовления пищи. Калмыцкая эпопея закончилась 1 января 1943 года, когда войска 28-ой Армии освободили от фашистов город Элисту».
А потом были Литва, Кенигсберг, Польша, Берлин... За боевые отличия в боях при овладении города Берлина, полк, в котором служила Анастасия Никоновна, был удостоен звания Берлинский.
Говорят, нет худа без добра – на войне Настя встретила свою судьбу, своего суженого. Еще в 1944году в полк, где она служила, в отделение радиоразведки прибыл молодой связист, уроженец Тетюш Николай Георгиевич Ананьев. Анастасия не сразу обратила на него внимание. После войны Настю оставили на сверхсрочную - учить премудростям связного дела молодых ребят. Тут опять появился в ее жизни Николай Ананьев – бравый солдат, участник парада Победы 1945 года, с орденом Красной звезды на груди. Молодые люди встретились, как старые добрые друзья, а вскоре поняли, что их чувства переросли в любовь.
Так Анастасия Никоновна стала Ананьевой, приехала вместе с мужем в Тетюши, имея военное звание старшины. Вместе они прожили долгую и счастливую жизнь. К сожалению, Николая Георгиевича уже нет в живых, как и многих других ветеранов Великой Отечественной войны.
Из воспоминаний ветерана:
«Шли двадцатые годы прошлого столетия. Мой отец Курочка Никон Максимович отстаивал в армии советскую власть. После армии женился на моей матери Ефимии Герасимовне Светличной. 22 марта 1923 года родилась я – Анастасия, после меня родилась моя сестричка 1925 года в октябре месяце, после нее родился мой братик в 1928 году.
Жили с семьей в хуторе Радьково Харьковской области.
По декрету «О земле» крестьянам дали землю. Отец и мать обрабатывали землю и собирали урожай. Когда стали создавать колхозы, отец не вступил в него, потому что руководители были назначены самые лодыри в нашем хуторе. И отца раскулачили, отобрали все: лошадь, инвентарь, корову и весь мелкий скот и остальное все имущество которое было у нас, даже сухари.
Мне тогда было 9 лет. Я училась во втором классе.
Когда нас раскулачили отец с семьей не уходил из дома, тогда те власти сломали печь, а это было зимой. Тогда мы переселились в очень маленький домик на краю хутора.
Отец ушел работать в совхоз чтобы хоть немного заработать, чтобы содержать семью. В это время мать искала как могла еду, для нас детей. Потом всей семьей ушли в Харьков. Помню хлебный магазин, а людей битком, тогда родители пошли в очередь за хлебом, а мы дети остались в коридоре. Очень долго мы ждали родителей и не дождались, нас всех троих забрала милиция и увезли нас в детский дом-распределитель в городе Харьков. Детский дом назывался «Солдатовские бараки».
Нас детей рассортировали как поленья по размеру: меня в старшую группу, а сестричку и братика тоже в разные группы. Одели нас в маечки и трусики.
Детей в этом детском доме было тысячи. И прошло некоторое время я встретила там сестричку – Зину. Она была опалена солнечными лучами (в этот год на Украине был неурожай из-за засушливой погоды). У сестрички на плечах, шее, на руках и на ногах были сплошные волдыри. Когда я ее спросила как ее записали в списке, она сказала о себе правильно, а братика по фамилии записали Незнайка Вася.
Некоторое время мы были вместе, по согласию воспитательницы, но потом сестра сильно заболела и ее отправили в санчасть я в это время была в столовой. Я ее долго искала по всем санчастям, но так и не нашла.
Наступал учебный год и меня отправили в детский дом Полтавской области с Лохвица. Я там училась в третьем классе, и все в голове была мысль, что у меня есть родители, а я в детском доме. По совету воспитательницы я написала письмо в хутор, где мы жили. В этом детском доме учились и работали, то есть помогали взрослым убирали капусту, было очень холодно и я простудилась, заболела, лежала в санчасти с высокой температурой.
В санчасть принесли письмо, где отец мне написал что приехать за мной пока не может так как находится в больнице, а также сообщил что моя мама умерла.
Позже прислал мне денег, чтобы я покупала себе немного еды. Потом приехал и забрал меня, но меня некуда было поселить в те трудные годы.
Поселил он меня у его тетки, ну а мне она неродная бабушка. У нее своих детей было двое ребят, мужа ее убила гроза. Летом я ей пасла корову, а кормить она меня не кормила, что в поле есть трава – ищи и еш. Я этой бабке объявила бойкот и сказала что корову пасти не буду. Тогда баба Таня стала мне давать шкалик (125 гр.) молока и лепешку из каких продуктов не поймёшь. Но шло время и я понимала как взрослая, что мне надо учиться. Для учебы у меня ничего не было, ни учебников, ни тетрадей и нечем было писать.
Отец в это время жил в Харькове на квартире у дальней родственницы. И я решила ехать в город Харьков к отцу, адрес у меня был. Но как ехать, денег нет и транспорт из хутора никакой не ходил. И я пошла в деревню до которой восемь километров, где жили тоже раскулаченные дядя с женой, то есть родной брат моей мамы. Собрала свои пожитки в платок и пошла к дяде. Пришла к вечеру уже темнело, они удивились, ведь мне было всего 10 лет. Накормили, положили спать. Рано утром следующего дня дали мне денег и посадили на грузовую машину, которая шла в город Харьков, при этом рассказали как найти отца. Я приехала в Харьков и долго искала квартиру где жил отец. С большим трудом и приключениями нашла отца, где стала жить, учиться и сама себя воспитывать. Потом отец женился и мы стали жить на Холодной горе в Харькове в крошечной комнатке, где помещалась кровать и метровый сундук, где я спала, вместо печки был чугун перевернутый вверх дном. Здесь я училась в 4, 5, 6, 7 классах. Потом поступила в ФЗУ при Харьковском телеграфе. После окончания ФЗУ работала на Харьковском телеграфе – телеграфисткой. Это годы были некоторой оттепели и начали давать землю вокруг Харькова. Мой отец взял участок земли 7 соток и мы общими усилиями построили маленький домик – флигелек, чтобы потом построить приличный дом. Это было перед Великой Отечественной войной. Наши мечты не сбылись. Меня призвали в красную армию, а отец и неродная мать остались в Харькове. А когда Харьков освободили от немцев, отца призвали тоже в армию. Он на фронте ранен, мачеха умерла в 1977 году, а отец в 1982 году. Сестру и брата искали много раз. Но не нашли до сих пор.
19 июля 1941 года меня и моих подруг мобилизовали в ряды Красной Армии, где мы служили в подразделении связи, осуществляя связь с военными подразделениями разных уровней. Для меня война началась в сталинградском военном округе, где я служила 9 месяцев. Осажденный Сталинград бомбили днем и ночью.
В августе 1942 года сталинградский военный округ по Волге был переведен в город Астрахань, там была сформирована 28 ударная армия, в которую входил вновь сформированный 6 отдельный полк связи.
28 армия и наш полк связи шли в наступление через Калмыцкие степи.
Зима 1942-43 года была суровая. В землянках, где мы работали и отдыхали, было очень холодно и голодно. Одеты мы были не по зимнему, согревались лишь собранными колючками, сжигая их в буржуйке. Воды тоже не было. Был один колодец, который охранялся часовыми. Когда выпадал снег, по возможности мы его собирали в котелки и растапливали теми же колючками в буржуйке, чтобы хоть немного попить воды.
1 января 1943 года освободили от немцев село Яшкуль, затем Элисту, которая пылала как факел. Наш путь продолжался через Сальские степи и далее по югу нашей страны, освобождая от немцев города Батайск, Ростов-на-Дону, Таганрог, Каховка, Херсон, Николаев, далее страны: Чехословакия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Восточная Пруссия, Кенигсберг и Берлин.
2 мая 1945 года фашистская Германия капитулировала и День Победы с однополчанами я встретила в Берлине в отдельном Берлинском Краснознаменном ордена Александра Невского полку связи.
Но моя служба в армии на этом не закончилась. Еще год я обучала профессии связиста юношей, которые заменили нас девушек и женщин.
Ровно через 5 лет после призыва 19 июля 1946 года в военном звании старшина я была демобилизована.
Не всем посчастливилось остаться в живых после этой бойни да и вернувшиеся с фронта были изранены, искалечены, но главное - живы. Мы, участники войны, очень благодарны тем, кто остался здесь в тылу, кто тоже работал на Победу, обеспечивал нас и продуктами, и одеждой, и оружием. У нас одно желание – мир на земле, мы его отстояли и завещаем своим детям, внукам, правнукам».
