Как только не испытывает судьба человека. Кто-то не выдерживает, а кто-то, наоборот, становится сильнее. Тяжелые годы Великой Отечественной войны оставили неизгладимый след в памяти ветерана завода Муслимы Хайрутдиновны Заляевой.
Юность, украденная войной
«Родилась в Алексеевском районе Республики Татарстан. Семья была большая: родители, три брата и самая старшая я. Началась Великая Отечественная война, отца призвали на фронт. Он попал в блокадный Ленинград. Мы горевали, думали без вести пропал, но в глубине души надеялись на чудо. После освобождения северной столицы вернулся домой. Все тяготы и лишения военного лихолетья сказались на его здоровье, папа сильно болел, вскоре умер… Война коснулась каждого, никто не остался незамеченным. Нас, совсем молодых девчонок, прямо со школьной скамьи отправили в Казань. Меня с подругой распределили на Казанский пороховой завод. Начальник отдела кадров, увидев перед собой худенького, небольшого роста подростка воскликнул: «Как же ты будешь работать?» Пожалев нас, направил в военный госпиталь для раненных, расположенный во Дворце культуры имени 10-й годовщины ТАССР.
Мы отвечали за палату офицеров. Стирали их вещи и бинты, мыли посуду, помогали с перевязками. Никогда не забуду их доброту и заботу. К чаю им приносили по два кусочка сахара. Они жалея нас, всегда один отдавали нам.
Позже меня трудоустроили на 5 производство. Там я проработала более 30 лет. Первый день помню, словно это было вчера. Меня «глухой тетерей» назвали. Бригадир дала задание, а я русский язык совсем не знала. Стою как вкопанная на месте, смотрю на нее. Та со злости так и сказала. В смене нашлась девушка, понимающая татарский. Она мне помогала общаться с коллегами, обучала языку», – вспоминает героиня нашего материала.
Бесконечные трудовые будни, голод
– Не секрет, что после объявления войны на предприятии увеличили нормы по выпуску продукции. В первую очередь это коснулось колыбели порохового завода – цеха № 5. Что входило в Ваши основные обязанности?
– Мое знакомство с производством началось с операции обезвоживания. Приходилось в центрифугу трамбовать мешки с пироксилином, а затем их выгружать. Руки быстро отекли и заболели. Увидев, как мне тяжело, работницы налили в стакан какую-то жидкость и сказали: «Пей, силы появятся». Это был спирт. У меня голова закружилась и стало еще хуже. Пришлось лечь прямо на подоконник. Начальник смены спросил в чем дело, а посмотрев на мои руки ответил: «Завтра сюда не приходи. Иди на участок прессовки».
Со временем привыкла. Всем было нелегко. Работали в три смены. Каждый день по 170 тонн пороха отгружали. Один раз в неделю трудились по 18 часов. В такие дни, чтобы не тратить время на дорогу, оставались ночевать на заводе. Мы жили в бараках. Рано уходили на завод и поздно возвращались. Комендатура докладывала и фиксировала нарушения, даже если за 5 минут до начала работы приходили. Это было равносильно прогулу и отправлению под трибунал. Люди жили в напряжении.
– В годы войны остро встал вопрос о нехватке продовольствия. Для стабилизации ситуации в стране ввели карточки на питание. Как обстояли дела на предприятии?
– Чувство голода преследовало постоянно. Летом крапиву мешками собирали и относили в заводскую столовую. Из нее нам варили бульон. На второе давали американскую селедку, вот столько (показывает два фаланга пальца). Мы с подругой Замзамией всегда поддерживали друг друга. Ее отец ушел на фронт, мать только родила шестого ребенка. Помощи не откуда было ждать. Она спала прямо на заводе, пайка катастрофически не хватало. Не выдерживая голода, ходила по дворам Ягодной слободы и просила еду. Никогда не забуду ее слова: «Муслима, вот когда закончится война и в мою дверь постучатся с просьбой о помощи – не раздумывая, отдам последнее». Более или менее жили те, кто был при родителях. У меня, деревенской девочки, не было даже обуви. Ходила босиком.
– Вы были совсем юной девушкой. Хотелось, наверное, отвлечься от всех тягот и невзгод, развеяться.
– Подруги часто звали после работы погулять. Но я мечтала лишь об одном – скорее дойти до дома и лечь спать. Сил ни на что не хватало.
Долгожданная Победа
– Каким для Вас был День Победы?
– Девятое мая. Среда. Мы проснулись, пошли на завод. В комендатуре нам сказали: «Идите на рабочие места, сделайте уборку. Работать сегодня не будете. Война закончилась!» В этот миг счастье нас переполняло. Придя в цех, сообщили радостную новость ночной смене. Начальница участка развела спирт в огромном чане. Рядом поставила кружку и небольшое угощение. С сияющей улыбкой на лице приглашала всех выпить за Победу, выкрикивая: «Мужики, пейте. Сегодня вас за это не накажут».
Тихое семейное счастье
– Своего супруга вы повстречали на заводе?
– Первая встреча с Алимом Кашаповичем до сих пор стоит перед глазами. Иногда по вечерам, собрав все последние силы в кулак, все-таки удавалось посетить кинокартину в заводском ДК. Однажды в зале места закончились, остались только низкие скамейки. Я же была маленького роста, поэтому мне пришлось встать, чтобы спокойно смотреть фильм. Вдруг сзади меня кто-то потянул и посадил на место, сказав: «Здесь не деревня, фильмы сидя смотрят». Оттолкнув его, досмотрела кино. После сеанса он взял меня за руку и проводил до дома. Однажды спрашивает: «А можно я тебя буду до конторы провожать?» Я ему ответила: «Зачем же меня провожать? Руки, ноги есть, сама дойду». Мы год встречались, потом он сделал мне предложение руки и сердца.
– Вы сыграли свадьбу, а торжество у вас было?
– Какое торжество? В 1947 году босиком вышла замуж. Прямо с проходной пошли в ЗАГС. По татарским обычаям никах прочитали. В этом нам помогли хозяева квартиры, где муж снимал комнату. Они пригласили пожилую семейную пару. Накрыли не богатый стол: традиционный суп лапша и бэлиш из тыквы. Уходя, гости мне сунули сверток, в который завернули носочки и платочек. Я не поняла, что это и даже не знала, что на свадьбе принято дарить подарки. Хозяйка дома, погладив меня по голове, сказала: «Сегодня ты заслуживаешь больших подарков, а не только этот скромный сверток». После бракосочетания Алим подарил мне туфли и четыре платья.
Наша семья была примером взаимоуважения. Мы воспитывали детей в любви и заботе. Двое из них умерли в младенческом возрасте. Декретный отпуск длился всего 24 дня. Для ребятишек взяли няней молоденькую девочку Соню. Бывало приду со смены, а дети отказываются от грудного молока. Видимо, эфирное производство давало о себе знать. Специфический привкус им не нравился. Мальчики пошли в детский садик после трех лет. Все это время Соня была с нами. Судьба не раз испытывала меня на прочность. Всех четверых детей и мужа похоронила… Приближаясь к вековому юбилею рядом со мной сноха – Татьяна. Каждый день благодарю Бога за нее. Недавно она простудилась – я себе места не находила.
Говорить дальше становится тяжелее, на глазах наворачиваются слезы. Муслима апа, переворачивая очередной лист альбома, помнит и ценит каждый прожитый миг. С любовью вспоминает родной завод. Перенеся все тяготы военных и послевоенных лет, она не зачерствела, будто наоборот, от нее веет добротой и лаской. На вопрос, что бы она пожелала современной молодежи, сказала: «Жить и радоваться. Сегодняшняя молодое поколение живет правильно – соответственно своему времени. Мы тоже жили правильно, как от нас требовало наше время».
В сентябре 2024 года Муслиме Хайрутдиновне исполнится 98 лет. У труженицы тыла два внука и два правнука. Во время семейных праздников дом наполняется радостью и детским смехом.
Муслима Хайрутдиновна, желаем Вам крепкого здоровья, благополучия и мирного неба над головой.
